Тот факт, что Феррис не передал письмо в полицию, а оставил его при себе, лучше всего объясняется тем, что Феррис, обнаружив письмо, не имел ни малейшего желания встречаться с полицией по какой бы то ни было причине.

Вскоре после выхода из больницы, совершенно без гроша в кармане, он обнаружил в себе легкую склонность к присвоению чужого имущества. Со временем он перебрался в Нью-Йорк, где сделал весьма прибыльную, хотя и несколько сомнительную карьеру. Вскоре выяснилось, что у него есть пара удивительно чутких пальцев и очень тонкий слух, которые можно выгодно использовать, крутя стальной циферблат и прислушиваясь к мягкому щелчку тумблеров, якобы приглушенному за толщей мягкого войлока и хромированной стали. В основном он работал один, но в последнее время его стали "нанимать" менее одаренные личности для "работы", которая содержала нечто необычное. Именно в этой связи Левша Фриц и Спайдер Лэнг уговорили его поехать в Австрию.

Это была древняя легенда о драгоценностях Габсбургской короны. Большая их часть исчезла, когда была свергнута старая габсбургская монархия, и ходили слухи, что кому-то из старой закаленной знати доверили их хранение до того времени, когда их можно будет с большей выгодой использовать для возвращения на трон незадачливого Карла или его наследника. Лефти, который давным-давно промышлял венскими азартными играми, по каналам преступного мира узнал, что их доверили старому барону фон Бленнерхофу. Барон, по самым достоверным подпольным сведениям, перевез их в свое загородное поместье, подальше от цепких рук нового режима. Слухи эти несколько усугублялись тем, что барон некоторое время назад приобрел внушительный стенной сейф Стиверса-Лими, что было довольно редким явлением для этой части страны. Венские преступники предпринимали пару попыток испытать гостеприимство барона, но, поскольку неизбежным результатом были разбитые головы и отсутствие драгоценностей, от этой затеи отказались. Теперь же американское трио решило попробовать свои силы. До сих пор они практически ничего не предпринимали, а лишь наблюдали за замком и виллой со стороны и пытались, насколько это было возможно, изучить привычки обитателей. Так они пришли к выводу, что, кроме дюжины слуг и охранников, в замке живут всего трое – сам старый барон, усатый и свирепый юнкер по имени фон Шаанг и молодая женщина, которая, судя по всему, была подопечной барона. Только благодаря настойчивости Ферриса, потребовавшего провести исчерпывающий осмотр поместья, они обнаружили, что замок – нечто большее, чем поросшая мхом груда камней, которой он представлялся.

Пока Феррис плыл, он размышлял, не могут ли драгоценности находиться в замке, а не на вилле. Он планировал обогнуть скалу, на которой стоял замок, и подойти к нему со стороны, противоположной той, где сейчас виднелся аэроплан – его черные крылья темным пятном выделялись на мрачном фоне дальнего берега. Он намеревался лежать в воде и слушать разговор экипажа, но едва он преодолел половину озера, как услышал их голоса и лязг железного ключа. Мгновение спустя, когда он уже ступал по воде, из темноты донесся клокочущий рев. Сразу же он утих до едва различимого гула. Вскоре самолет отчалил от причала под разводным мостом и, подобно огромной птице недоброго предзнаменования, плавно поднялся в воздух и исчез в ночи в восточном направлении. Не было слышно ни единого звука, кроме глубокого, приглушенного гула двигателей.

Когда самолет убрался с дороги, Феррис изменил курс и направился к разводному мосту. Через несколько минут они оказались в небольшой галерее под строением. В одном конце находился небольшой причал, и, полазив по нему, они нашли железную лестницу, ведущую наверх, в замок.