Он не думал о том, как она отреагирует на его инициативу, что она отшила его пару недель назад, что вокруг куча народу. Все его восприятие сосредоточилось на податливых, мягких губах, которые отвечали на его поцелуй. Паше хотелось коснуться ее, но их руки все еще были сплетены и зажаты между телами.

Света понимала, что это неправильно, но никак не могла заставить себя оторваться от Паши, который на удивление хорошо целовался. Медленно, осторожно, не только языком, как многие мужчины, но и губами. Легко и невыносимо сладко, так, что екало где-то в груди и не хотелось, чтобы это заканчивалось.

Поэтому, когда он наконец отстранился от нее, Света посмотрела на айтишника, не понимая, какого черта он остановился, а потом разозлилась на себя за охватившее ее разочарование. Сказать ей было нечего, и надо было уходить, но она почему-то продолжала смотреть на Пашу, удивляясь, что он так хорошо целуется. И тому, что его борода совсем не кололась, а оказалась неожиданно мягкой.

– И все-таки мне кажется, что нам стоит поужинать вместе, – вдруг сказал Паша, улыбаясь, как Чеширский кот.

– Креститься надо, когда кажется, – выпалила Светка, поднимаясь на ноги. – Ты нагло воспользовался ситуацией.

– Ты была против? – насмешка в его глазах бесила, но ответить было нечего.

Поэтому она просто развернулась и ушла, напомнив себе, что Паша там, где ему самое место, – в корзине. И должен там оставаться, если она не хочет поступиться всеми своими светлыми идеалами, а заодно довести свое многочисленное семейство до массового нервного срыва.

– Корзина, корзина, корзина, – как мантру повторяла она, лежа без сна в постели. – Патлатый, бородатый, похожий на зэка айтишник, а значит, со сдвигом, байкер, значит, по-любому, слушает каких-нибудь рогатых трупоедов и пьет пиво со своими дружками в каких-нибудь гаражах. То, что Денис оказался придурком обыкновенным, не значит, что теперь надо бросаться на все, что плохо лежит, – убеждала она себя, стараясь не думать о том, что так ее еще никогда не целовали.

Когда Света ушла, Полина вдруг услышала старую песню David Guetta «Sexy Chick». Девушка стала блаженно улыбаться и тихо покачиваться в такт мелодии, попивая колу из стаканчика. Настроение было приподнятым, а приятная погода и веселые сослуживцы вокруг только добавляли позитива. Девчонки из бухгалтерии, тусившие неподалеку, обсуждали, как уделали в пляжном волейболе рекламщиков, а пиарщики спорили друг с другом о работе даже на отдыхе. Полина вдруг подумала, что надо бы тоже с кем-нибудь потрепаться ни о чем или потанцевать.

Иногда мечты имеют свойство сбываться мгновенно, правда, в случае с Полей, весьма своеобразно. Кто-то нагло прервал ее блаженный тихий танец в уголке и тронул за плечо. Поля тут же открыла глаза и застыла на месте, а в самом краешке ее сознания мелькнула мысль о том, что в какой-нибудь романтичной комедии к ней подошел бы крутой парень, или хотя бы друг крутого парня обратил бы внимание, но нет. В суровой реальности перед ней стояла пухленькая девица из отдела HR и недовольно смотрела то на Полю, то на лист А4 в своих руках.

– Полина, почему вы с офис-менеджером седьмого отдела Светланой не участвовали в тренинге по профессиональной деформации? – строго спросила девушка.

– Но мы со Светой много где участвовали, – начала оправдываться Поля, не понимая, почему эта Лиза вечно всех доматывает всякой фигней.

– Полина, тренинг по профессиональной деформации – это обязательный тренинг. Вы изучали программу? Всякие игры в волейбол или пейнтбол – дело добровольное, – фыркнула Лиза, тыкая в Полю программой, – вы еще успеваете записаться в последнюю группу на сегодня.