– Сейчас будет немного больно. – Конни обмакнула ватный тампон в дезинфицирующее средство, а затем призналась: – Ладно, может быть, даже больше, чем немного.

Мэй обхватила пальцами края матраса, приготовившись терпеть.

Конни прижала вату к порезам Мэй, быстро и аккуратно промывая раны. Мэй не шелохнулась.

– Итак, – начала Конни, вытирая запекшуюся кровь, – тебе так быстро нашли место в приемной семье, да? Я никогда не видела, чтобы Служба защиты детей работала настолько быстро! А вы, доктор Матис?

Конни оглянулась на Сюзанну, которая заставила себя ответить:

– Мэй не попала в приемную семью. Она живет у меня.

Медсестра уставилась на Сюзанну, ватный тампон застыл в воздухе.

– Я сертифицированный специалист по патронатному воспитанию[27], – пояснила Сюзанна. – Мы с Питером оформили эти сертификаты еще до того, как у нас родились девочки. Сегодня утром мы получили разрешение судьи.

– Но вы забрали ее домой вчера вечером. – Конни продолжила промывать рану, стараясь при Мэй говорить потише, хотя это было бесполезно, так как та явно слышала весь разговор.

Сюзанна скрестила руки на груди поверх белого медицинского халата.

– Разве я могла ее бросить здесь, учитывая визит того человека?

– Какого человека? – Мэй перевела взгляд на Сюзанну, которая поняла, что попала впросак. – За мной кто-то приходил?

Конни обработала руки дезинфицирующим средством и с неожиданной деловитостью принялась убирать все на место.

– Да, – медленно проговорила Сюзанна. – Какой-то мужчина пытался забрать тебя из больницы. Вчера после полудня.

– Ну я уже почти закончила, – заключила Конни, старательно изображая оптимизм. – Осталось еще много пациентов. Звоните, если что-то понадобится!

Медсестра стремительно вышла из кабинета, и наступила неловкая тишина.

Сюзанна подошла и присела на край кушетки рядом с Мэй, ладони которой по-прежнему сжимали матрас. Несколько мгновений они сидели молча. Наконец Мэй заговорила, понизив голос.

– Как он выглядел? Тот мужчина?

Сюзанна поглубже засунула руки в карманы халата.

– Он высокий, – начала она. – У него наполовину седые волосы, а кожа очень загорелая. Такая, красноватая.

– Он был в шляпе? – Мэй неотрывно смотрела в пол. Сюзанна кивнула.

– Да. В ковбойской шляпе.

Мэй задрожала, обхватив себя руками, словно пытаясь сделаться как можно меньше.

– Это один из тех, кто тебя ранил? – рискнула предположить Сюзанна.

Помедлив, Мэй утвердительно кивнула.

Сюзанна обдумала это, затем спросила:

– Он твой отец? – Она старалась говорить спокойно, но в голосе прозвучали высокие тревожные нотки.

Мэй по-прежнему молча дрожала.

– Все в порядке, Мэй, – заверила Сюзанна. – Я буду защищать тебя.

Услышав эти слова, Мэй с мольбой посмотрела на Сюзанну. Та заставила себя выдержать взгляд девушки.

– Ты не вернешься к нему домой, я обещаю, – твердо сказала она.

Мэй разжала руки, ее дрожь начала утихать. Она глубоко вздохнула, затем склонила голову набок и прижалась к плечу Сюзанны.

Сюзанна, потрясенная этим неожиданным жестом, сидела неподвижно.

Худые плечи Мэй медленно приподнимались и опускались в такт дыханию. Сюзанна молча ждала, давая девушке время на размышления.

Через некоторое время Мэй снова заговорила дрожащим голосом:

– Он мне не отец. – Мэй отстранилась от плеча Сюзанны и повернулась лицом к дальней стене, замерев в неподвижности. – Он шериф.

Во время обеда мы с Айзеком сидели в углу столовой, ковыряя черствые сэндвичи с ветчиной. Айзек жаловался на склонность Виктории Лю заканчивать предложения вопросительной интонацией.

Пока Айзек приводил множество примеров раздражающего произношения Виктории, я экспериментировала с фильтрами на фотографии вялой картошки-фри, утопающей в порционном лоточке кетчупа. Я решила сохранить это фото для публикации в конце недели и назвать его