– Я сыт по горло вашей ложью. Дайте мне поговорить с кем-нибудь, кто действительно может что-то сделать, – потребовал мужчина, делая последний шаг к Сюзанне. Теперь она стояла спиной к стене приемного покоя, и дальше отступать было некуда. Мужчина загнал ее в ловушку. Она бросила взгляд на секретаршу, которая взяла трубку телефона.

– Код фиолетовый, – прошептала девушка в трубку.

Взгляд мужчины не отрывался от Сюзанны, и она смело его выдержала.

– По медицинским показаниям она не может быть выписана.

Услышав эти слова, мужчина вскинул кулак вверх, невероятно близко к лицу Сюзанны. И задержал его там.

В комнате воцарилось напряжение.

Долгое время оба стояли, не пошевелившись даже на волос.

Затем мужчина медленно разжал пальцы, легонько потрепав Сюзанну по щеке.

Сюзанна вздрогнула, но не шелохнулась, когда грубая рука мужчины коснулась ее лица. Она едва могла дышать.

– Ты просто маленькая пугливая овечка, не так ли? – насмешливо произнес он.

– Доктор Матис!

В холл поспешно вошел охранник. Его появление заставило высокого мужчину отступить от Сюзанны и разрушило оцепенение, воцарившееся в помещении.

– Извините, я помогал миссис Энгл дойти до машины ее племянника, – объяснил рослый охранник. – Что здесь происходит?

– Все в порядке, Джерри, – сказала Сюзанна, отряхивая полы своего белого медицинского халата и восстанавливая самообладание.

– У вас какие-то проблемы? – спросил Джерри.

– Нет, мы всего-навсего познакомились, – ответил мужчина с кривой улыбкой.

Джерри был не так высок, как мужчина в ковбойской шляпе, но у него был пистолет, надежно пристегнутый к поясу.

– Почему бы нам не выйти наружу, сэр, – произнес Джерри без малейших вопросительных интонаций.

Неожиданно появились двое полицейских.

– Здесь ситуация «код фиолетовый»? – спросил один из них, доставая пистолет.

Высокий посетитель поднял руки в знак подчинения превосходящим силам.

– Не гоните лошадей, я ухожу, – прорычал он. Он шагнул к дверям вестибюля, затем обернулся и сверкнул мрачными глазами на Сюзанну. – Я вернусь за девчонкой. Вы не можете держать ее у себя вечно.

Как только я решила, будто достигла успеха в разделе «быть замеченной» – ведь Себастьян предложил мне быть автором и фотографом новой колонки! – обо мне тут же забыли.

Мама не пришла за мной в школу, а из-за тренировки по волейболу я уже опоздала на автобус. Я писала и даже звонила ей, но она не отвечала, что было странно, потому что она всегда отвечала, хотя бы коротким «Сейчас занята, перезвоню».

Я написала и папе, но знала, что это бесполезно. Он вообще почти не умел пользоваться телефоном, и к тому же я была уверена, что он сейчас занят работой.

Мне пришлось попросить Стейси Пикман, которая жила по соседству и вместе со мной играла в волейбольной команде, подбросить меня до дома, и она всю дорогу жаловалась, не умолкая. С тех пор как несколько лет назад мое лицо выдало, что я считаю ее джинсы слишком узкими, она старалась не общаться со мной в школе, но на самом деле у Стейси было еще меньше друзей, чем у меня, то есть ноль, поэтому ей не приходилось быть чересчур привередливой. И она никогда не отказалась бы от возможности пожаловаться хоть кому-нибудь.

Она жаловалась на то, как плохо работает вай-фай в столовой, на то, что уроки физкультуры должны быть короче, и на то, как она расстроена тем, что на улице уже похолодало. Мне казалось бессмысленным жаловаться на то, с чем ничего нельзя поделать, но для Стейси во всех этих жалобах был глубокий внутренний смысл. Чтобы отвлечься, я начала считать церкви, мимо которых мы проезжали. Я насчитала двадцать четыре.