На этот раз пруссаки не бросились в атаку нахрапом, а проявили военную смекалку. Выставили на холме у моста пушки и открыли огонь по нашей батарее. Корсакову, хочешь не хочешь, пришлось отвечать. А пруссаки, видя, что наши пушки заняты артиллерийской дуэлью, снова двинули пехоту на брошенные шуваловские батареи, чтобы вбить клин между русскими полками.

– Магов бы сюда, – дёрнул щекой Корсаков. – Что там Салтыков думает, а?

Я покачал головой и указал рукой на север.

– На другом фланге армии заварушка. Видите, вон там?

Корсаков повернулся и несколько минут всматривался в дымку над лесом. Я давно заметил – маги с Талантом «подслеповаты» на эфир, с трудом различают детали рисунка. Это деланным приходится тренироваться, чтобы видеть отдельные нити, а у Талантов всё просто: бери больше силы и кидай дальше, не обращая внимания на мелочи.

– Магическая схватка, да?

– Так точно, Иван Герасимович, и серьёзная. Знатно полыхает, там чем-то посильнее «молотов» кидаются.

Майор покачал головой, поднял подзорную трубу и включился обратно в артиллерийскую дуэль.

– Третье орудие, выше бери! – гаркнул он, перекрикивая шум боя. – Пятое, не спать! Быстрее заряжай!

А я перевёл взгляд на развёрнутый строй прусской пехоты. Эх, жаль, далековато они сейчас для «близнят»! Быть может, если они выбьют гренадеров с батарей, тогда я их достану, а пока могу только кинуть «всполохом». Только прусские офицеры прикрывают шеренги щитами, и толку не будет. А «молот» я воспроизвести не могу, увы.

Наблюдая за движением войск, я почувствовал холодок, бегущий по спине. Где-то недалеко вздрогнул эфир от призываемых Талантов. И не одного, не двух, а нескольких десятков. Маги? Чьи? Наши или пруссаков?

Я обернулся направо и смог только выругаться подхваченным у Диего выражением.

– Mierda del toro!

От небольшой рощицы во фланг батарее заходил эскадрон гусар. «Весёленькие» канареечно-зелёные доломаны и такие же лосины, высокие шапки из медвежьего меха с нарисованным черепом. «Гусары смерти», вспомнил я рассказы офицеров, любимый лейб-гусарский полк Фридриха. Набранные из небогатых дворян, образцово вымуштрованные, и, что самое страшное, каждый второй обладает Талантом. Пусть слабеньким, но способным швырнуть хотя бы огненный всполох. Можете представить, что будет, если они налетят на батарею? Корсаков, возможно, успеет развернуть крайнее орудие и выстрелить картечью, но этого недостаточно. Так что придётся мне вытягивать ситуацию.

– Сидоров! – заорал я. – Орудие на правый фланг!

Гусары только набирали разгон, ускоряя механических лошадей немецкой выделки. В галоп они пустятся, когда подъедут ближе, а сейчас атакуют магией издалека. Старшие офицеры наверняка используют «молоты», но и от десятков всполохов станет ой как несладко.

Справлюсь ли я с такой оравой? Нет конечно, если буду драться, как на дуэли. Надо бить их «близнятами», вкачав всю магию Анубиса в защиту. На этот раз мне не требовалось растягивать щит на восемь орудий в ряд, а только прикрыть их сбоку. Компактный щит получился плотный, почти видимый обычным глазом как лёгкая синеватая дымка. Сразу за ним я выставил отражающую связку с Тильдой и занялся моей пушечкой.

Бух! Бух! Бух!

Чужие заклинания лупили по щиту, будто дождь по крыше. Но щит стоял надёжной стеной, а сила текла через меня легко, с эдаким шипением, как газировка. У меня что, от перенапряжения «прочистились» каналы? Или это начала действовать красная ртуть? Анубис, взбодрившийся и радостный, одновременно качал эфир в щит и отдавал часть мне для заряда «близнят». Ещё секунда, другая… Есть!