– Ну, если вам угодно, – пожал тот плечами. – Надеюсь, вы знаете, что делаете. По мне, так бесполезная игрушка.

Ничего, увидит её в бою, сразу переменит мнение.

После завтрака Корсаков отправился в штаб корпуса, а я познакомился с молоденькими безусыми прапорщиками, назначенными в батарею командирами орудий. Естественно, никто из них деланной магии не понимал, но худо-бедно стрелять умели. Я их немного просветил насчёт орудий и посоветовал в бою слушать опытных унтеров, пока сами не наберутся опыта.

Майор вернулся и сразу вызвал меня в нашу палатку.

– Пруссаки уже у Цюллихау. Не пройдёт и пары часов, как они будут здесь.

Однако вовремя Салтыков успел сконцентрировать силы. Не сделай он этого, Первый корпус уже попал бы под удар в одиночку.

– Нам приказано готовить позиции и ожидать нападения неприятеля. Идёмте, Константин Платонович, посмотрим, где нам предстоит сражаться.

Позиция для батареи мне понравилась. С возвышенности огонь вести проще, сектор обстрела выбран удачно. Жаль только, что мост через реку скрыт небольшим холмом.

Пушки уже подвозили, а слева от нас, чуть в отдалении, обустраивались ещё две батареи из Обсервационного корпуса. Только у них были новые «единороги», вроде тех, что я снаряжал Печатями под Петербургом, а у нас старые двенадцатифунтовки. Но я в своих пушках был уверен и готов поспорить, что мы будем стрелять ничуть не хуже шуваловских зазнаек.

Не успели мы полностью подготовиться, как рядом начали выстраиваться пехотные полки. Очень хорошо! Мы обработаем противника издалека, а то, что от него останется, будет добивать пехота.

– Константин Платонович, – подозвал меня Корсаков, – я уезжаю в штаб корпуса. Вы остаётесь за старшего, проследите за готовностью батареи.

– Так точно, господин майор!

Пришлось заняться наведением порядка и вразумлением зелёных прапорщиков, чуть не наделавших глупостей. От этого увлекательнейшего занятия меня отвлёк подбежавший унтер.

– Вашбродь, пруссаки!

– Заканчивайте, – кинул я последнему расчёту, – и пальник, пальник не бросайте под ноги. Сломаете – заставлю «поджигать» руками.

Я прошёл между пушек, остановился перед орудиями и вытащил из кобуры small wand. Нарисовал в воздухе два Знака на расстоянии семи ладоней и по-быстрому соорудил магическую подзорную трубу.

Ага, точно пруссаки! Из-за холма длинной змеёй выползала колонна вражеской пехоты. Стройные ряды, блестят начищенные пуговицы на мундирах, офицер на вороном коне размахивает рукой. Ну что, господа, началось!

Перед своим первым большим сражением я не чувствовал волнения совершенно. Быть может, оно станет и последним, только это меня не беспокоило: со смертью я знаком лично, так что ничего страшного. Прорвёмся!

– Батарея, шаржеруй! По команде ядром заряжай!

Примчавшийся на позиции Корсаков лично командовал орудиями. Первые номера расчёта, солдаты-гантлангеры, смочили щётки банников в вёдрах с водой и сунули их в стволы пушек, больше для охлаждения орудий, чем для прочистки от гари.

– Заряд в дуло!

Вторые номера загрузили ядра.

– Прибей заряд!

В ход пошли длинные колотушки-прибойники, которые доводили ядро до запальной камеры.

– Наводи!

Третьи номера кинулись проверять наводку, подкручивая винты подъёмного клина.

– Пали!

Четвёртые номера расчётов опустили пальники, на концах которых почти в видимом спектре пылали «фитильные» Знаки.

Выстрелы орудий прозвучали слитным залпом. Орудийные расчёты кинулись к пушкам, вкатывая их обратно на позиции. А Корсаков вглядывался в подзорную трубу и качал головой.

– Третье орудие! Взять ниже, сказал же. Мазилы!