Я отодвинул градоначальника и направился к противнику. Пора заканчивать этот балаган и просто застрелить барончика.

Мы сошлись с длинным посреди лужайки. Он принципиально смотрел мимо меня, поджимая губы и надменно хмуря брови. А я улыбался, глядя на этого напыщенного болвана. Как же по-дурацки он выглядит!

– Господа, – секундант барона встал между нами, – в последний раз предлагаю подумать о примирении.

– Не может быть и речи, – длинный цедил слова сквозь зубы, – мне нанесено ужасное оскорбление.

– Тогда прошу выбирать оружие.

Бобров открыл шкатулку с «громобойками» и первому протянул барону. Всё верно – я выбрал драться на пистолетах, а он выбирает, какой из стволов возьмёт.

Я внимательно смотрел, как барон обращается с «громобойкой». Так-так, взвешивает в руке и чуть-чуть хмурится. Оружие держит стволом вверх, согнув руку. Похоже, длинный привык стрелять из пороховых пистолетов – они легче, чем «громобойки», и ствол нежелательно опускать, чтобы не выкатилась пуля. Понятное дело, что забитая в ствол пуля выкатиться не может, но только если рядом не находится дворянин с Талантом. Для него задачка нагреть ствол, чтобы он расширился, и одновременно охладить пулю – на пару секунд. Несколько случившихся скандалов приучили дуэлянтов не опускать ствол, на всякий случай.

– Прошу пройти на свои места.

Мы разошлись на разные стороны лужайки и встали в ожидании команды. Барьеры, две воткнутые в землю шпаги, к которым нам предстояло сходиться, секунданты уже выставили.

В отдалении шумела толпа. Обыватели расселись, будто пришли на пикник, и наблюдали за нами. Между рядами сновали торговцы, разнося лимонад и жареные каштаны. Цирк, а не дуэль!

Среди незнакомцев я заметил графиню Брандершвейк. Она послала мне воздушный поцелуй и многообещающе улыбнулась. Ох, и женщина! Как она умудрилась связаться с бароном? Тоже мне, нашла кавалера.

– Сходитесь!

Секундант барона махнул платком, подавая сигнал. Что ж, приступим!

Не торопясь, я двинулся навстречу барону. Руку с «громобойкой» опустил вниз, расслабленно покачивая в такт шагам. Длинный же, наоборот, быстро устремился к барьеру, держа пистолет практически перед лицом, стволом вверх. Ну-ну, куда ты так летишь, голубь сизокрылый?

Я не успел пройти и половины расстояния, а мой противник уже приблизился к барьеру. На лице барона расцвела злобная усмешка. Он повернулся боком, принимая дуэльную стойку, и стал выпрямлять руку. Ствол пистолета медленно качнулся в мою сторону.

Не сбавляя шага, я так же спокойно шёл вперёд. Ещё три секунды у меня есть, пока он будет готов стрелять.

Раз. Я широко улыбнулся барону в лицо.

Два. Ствол пистолета почти смотрит прямо на меня.

Три.

Бах! Выстрел «громобойки» прозвучал оглушительно.

Толпа зрителей ахнула. Над деревьями поднялась стая ворон и закружилась над поляной, громко каркая.

Барон пошатнулся, выронил пистолет и упал навзничь.

Вот такие дела. Не стоит вызывать на дуэль человека, натренированного стрелять от бедра. Но барону это знание уже не пригодится.

Провожая меня к экипажу, графиня утирала слёзы шёлковым платочком.

– Констан, – она взяла меня за руку, – мне так жаль, что ви едете в свой далёкий Россия. Я есть вспоминай наша встреча, как лучший день.

– Милая Эльза, я тоже буду хранить этот день в своём сердце.

– Констан, если ви будете проезжать мимо, помните: замок Норготронштайн всегда открыт для вас. Приезжайте в любое время!

– А как же…

– Граф Брандершвейк? – Эльза махнула рукой. – Он есть занят свой мануфактур. Совершенно ни на что не обращайт внимание. Приезжайте, Констан. Я буду ждать и надеяться!