– Ну, ты и волчица! А я думал, ты боишься собак. Я застыла как вкопанная, прокручивая в голове произошедшие события.

– Я тоже так думала.

На самом деле, маме не важно человеческий детеныш или собачий. Когда он в опасности, все мы становимся волчицами, готовыми броситься на его защиту. Все страхи сразу уходят куда-то далеко-далеко, они просто улетучиваются.

С тех пор я больше не боюсь собак! Я же – волчица!

Машино счастье

Проснувшись, Маша сладко потянулась и провела рукой по волосам. Клок каштановых волос остался в ее ладони. Она села на постели, зажав выпавший локон в руке. Глядя на него, она представила жизнь, которая вскоре ожидает ее, и разрыдалась. В комнату вбежала мама. Она обхватила дочь руками, пытаясь успокоить.

Прошло всего четыре месяца, как у Марии диагностировали облысение. Все это время она старательно скрывала страшный диагноз от своих друзей, тщательно изучая количество волос, оставшихся на расческе. Их становилось все больше и больше. Пока изменения были заметны только ей и маме. Но уже из яркой, пышущей здоровьем, веселушки-школьницы, Маша превратилась в спокойную, тихую серую мышку, предпочитающую спокойные игры безбашенным шалостям. Ее самооценка опускалась все ниже и ниже. По ночам Маша плакала в подушку, предвкушая скорую разлуку со своей некогда пышной шевелюрой. Она боялась стать непонятной лысой девочкой, на которую все будут показывать пальцем, пялиться, смеяться и обзывать. Представляя это, она содрогалась всем телом. Пока Маша решила носить разнообразные платки, повязки, банданы, которые бы помогли скрыть ее проблемы хотя бы на время, а потом она обязательно придумает, как быть.

И вот теперь целый клок волос! Целый клок! Это непросто редеющая армия волос, это уже брешь в ее шевелюре. Остров. Целый остров. И скоро таких островов будет становиться все больше и больше, пока они не образуют одну большую…необитаемую планету, на которой ничего не растет. Ничего. Абсолютно.

Маша не могла представить себя лысой. С короткой стрижкой – да, с очень короткой стрижкой – да. Но совсем без единого волоса – нет. Каждый раз, стоя перед зеркалом, она накрывала голову ладонями, пытаясь смириться с отражением. И каждый раз оно пугало ее. Это была уже не она, а какое-то инопланетное лысое существо, смотрящее на нее испуганными глазами.

Маша боялась, что ее друзья заметят ужасную перемену в ее внешности, начнут спрашивать. Боялась заплакать в ответ, или разозлиться. Старалась стать незаметной, ни в чем не участвовать, никуда не ходить. И боялась, боялась, боялась. И не зря. Ее друзья все же заметили что, что-то не так, и, видя, что Маша не идет на контакт, решили расспросить ее маму.

– Алло, теть Марин. Здрасте. Это Люда. Мы с Машей учимся в одном классе.

– Ах, да, Людочка, здравствуй.

– Мне надо, нам надо поговорить с Вами.

– Со мной?!

–Да, именно.

–Что-то случилось?!

– Давайте встретимся где-нибудь.

– Хорошо. Где?

– Кафе «Версаль». Сейчас.

Мать Маши быстро накинула плащ и направилась, как сказала дочери в «магазин». Быстро перебежав дорогу, она свернула за угол и вот она цель. За столиком сидела толпа Машинных одноклассников. Увидев вошедшую Машину маму, они хором поздоровались и принялись перешептываться. Наконец самая смелая из них вышла вперед.

– Марина Сергеевна.

– Здравствуй, Люда. Что случилось? Мама Маши теребила в руках шейный платок.

– Мы. Мы переживаем за Машу. Что у вас происходит? Она очень изменилась. Замкнулась. Перестала ходить с нами в кино, играть в баскетбол. Похудела. Стала какая-то бледная. Разговаривает еле-еле, как будто умирает.