Принц Яронг отправился к другу, успокаивать его. Поскольку Водрик считал, что он виноват в жуткой расправе над несчастной девчонкой, которая хоть и очень не проста, но… просто нельзя так. И няня детских лет обоих Силтия горько рыдала. Принц взял ящик вина. Думать надо. Такой король может навлечь Чуму, хотя вряд ли конечно. А вот нашествие амазонок с примкнувшими по пути союзными им племенами варваров с запада или непобедимой кавалерии чудесным образом избавившейся от нашествия орды груллов Маланги с востока, а то и их вместе, вполне вероятно. Дойдут. И они в полной боевой готовности. Несколько месяцев, и может стать очень горячо.

Лана в камере в подвале дворцовой тюрьмы пришла в себя. Попила воды. Поела. Забралась на каменную кровать, покрытую грязным матрасом, посмотрела в окошко под потолком, забранное толстой решёткой, да и слишком узкое для побега – надо и решётку пилить, и толстую кладку ломать. Отбросила шальную мысль превратиться в змею какую-нибудь – надо варить зелье превращения на время, а это долго, даже если выпросить котелок, травы, дрова и огниво. Не дадут. Хотя если пообещать зелье исцеления… Думай, Лана.

Вампиретта подошла к двери. Окошко. За ним негромкий шум из других камер. Кто-то поёт, кто-то ругается. Кто-то требует к себе в камеру однорукую девку, вопя что он граф. Королевство Басвалон большое по меркам Ближнего Запада, и в королевской тюрьме немало заключённых. Лана посмотрела как начало темнеть за окном. Послушала как сменился единственный тюремщик. Услышала как заперли за ним дверь в тюрьму, сказав дежурные слова про дежурство до утра. Запахло дымом из очага. Лана позвала стражника, который даже с интересом подошёл и уставился на новенькую. И красотку. А красотка напряглась, напуская падавшие на благодатную почву безалаберность, расслабленность и желание любви. Сняла платье, прошептала:

– Я хочу любви напоследок, пока не угасла. Возьми меня. Да не бойся, некуда отсюда убегать. Мы все заперты. И я просто прекрасная и слабая девица. А теперь ещё слабее.

Боялась, что побрезгует стражник однорукой девицей, с обмотанной окровавленной тряпкой… не полной рукой, без кисти и части предплечья. Которая и сама себя пугает такой… Зря боялась.

Звякнули ключи, загремели замки. Дверь открылась. Тюремщик зашёл. Даже лепёшку с мясом и маленькую бутылку вина прихватил, в качестве угощения для любовницы. Это его и спасло. Вампиретта молча вцепилась острыми клыками ему в шею, быстро ввела в транс, повалила на пол. Начала пить кровь. Почувствовала как ушли остатки боли в отрубленной руке и рана зажила, даже начала чесаться отрастающая рука, но крови одного вада мало для такого восстановления, надо хотя бы двух.

Ну и Лана не осушила тюремщика, остановилась, выпив половину. Оставила донора, не сняв сразу транс. Оставила ему бутерброд и вино. Только откусила и глотнула. Вышла, заперла камеру. Осмотрелась под удивлённый шёпот из-за других дверей, как девица одолела здоровяка, и под просьбы освободить. Но освобождать никого не стала.

Залила камин, посмотрела на достаточно широкую трубу. Залезла и полевитировала вверх, опираясь на дно очага и поднимая пепел, и на стенки дымохода, поднимая сажу, да ещё и платьем задевала. Но взлетала быстро, и сажа не очень мешала. На крышу вылетела настоящая сила тьмы. Чёрная и сердитая. Полетела к большому светящемуся окну. Встала на балкон. В большой комнате в креслах полулежали король и три его другана, под дурью.

Лана тихо вошла и быстро укусила всех в шеи, введя в транс. Только один успел пробормотать, что у него такой классный глюк, что чёрную вампиршу.