«Выйти»

(Желаете сохранить настройки аккаунта «по умолчанию?)

«Да»

(Внимание. Персонаж Максим ожил. Желаете войти в игру?)

«Да»

Жму кнопку и, как только мир перед глазами начинает меняться, не дожидаясь фокусировки, резко отпрыгиваю в сторону. Вернее, пытаюсь… Но что-то дергает меня за ногу, и я падаю на пол. Да, да… Не на пыльную дорогу, не на поросшую травами обочину, а на сырой и холодный каменный пол.

Мотаю головой и оглядываюсь по сторонам. Темная комнатушка. Стены — дикий, неоштукатуренный камень. В одной стене, высоко под потолком махонькое, духовое окно. В той что напротив — тяжелая, кованая железом дверь. Я сижу в углу, на куче дурно пахнущей, гнилой соломы. Полностью голый и жутко грязный. Ноги в тяжеленных дубовых колодках, а сами оковы прикованы толстой цепью к железному штырю, вбитому в пол посредине камеры.

Абзац!

Нет, вполне возможны варианты, но могу поставить рубль против сотни баксов, что я в тюрьме. М-да, ничего не скажешь. Богиня удачи таки ко мне не равнодушна. То под колеса кареты бросит, то в кутузку засунет. Интересно, в следующий раз я где воскресну? Прямо на эшафоте, в тот момент, когда палач опустит топор?

Вибрирующий и подпрыгивающий на груди мобильник пробился сквозь игровое отрешение, и я, не выходя из игры, снял шлем. Имелась такая опция. Часто использовать не рекомендовалось врачами, но мало ли что? Вдруг человеку плохо станет? Не ждать же, пока он пройдет всю процедуру выхода и сохранения?

Надо всего лишь закрыть на минуту глаза, чтобы мозг быстрее адаптировался. В этом случае игрок отделывался секундной потерей ориентации, а персонаж усаживался на землю и впадал в спячку. А поскольку в данный момент Максим и так сидит, причем, в обоих — буквальном и переносном — смыслах, то экстренный выход даже на игровом процессе не отразится.

Звонил снова сын.

— Что-то случилось? Я уже в игре, а ты отвлекаешь…

— Вообще, это я хотел тебя спросить, что случилось?

— Не понял?

— Мне только что отзвонился Андрюха. Он же думает, что это я играю. С достижением поздравлял. Говорит, уникальный случай… Только вошел и сразу баг обнаружил… Руководство премию обещало. А я не в теме. Колись, чего ты там такого героического уже совершить успел?

— Под карету попал…

— Да, ладно, батя. Не дуйся. Я серьезно…

— И я… Теперь думаю, опровержение в газету писать или так оставить?

— Чего? Какую газету?

— О-хо-хо… Теряем мы молодежь. И этот еще из лучших. Стыдно. Классику читать надо, а не только специальную литературу.

— Ааа… — хмыкнул Степан. — Это ты на Остапа Бендера намекаешь? Не сразу сообразил. Теперь понятно… Так ты, не прикалываешься? Вошел и сразу под карету? Офигеть! А куда ты вообще попал? Андрюха сказал, что игра под меня… в смысле, под тебя уникальную локацию сгенерировала. Что, кстати, тоже отмечено руководством проекта весьма положительно. Поскольку стимулирует развитие Иск-Ина.

— Этого я еще не знаю.

— В смысле?

— В самом прямом. После воскрешения мой перс оказался в каком-то зиндане. Голый. На ногах колодки, окошко высоко. Так что, как сказал классик, пока для меня весь мир — тюрьма.

— Театр…

— Не умничай.

— Обалдеть… — сын помолчал, подумал и прибавил. — Ну ты, батя, даешь… Летчик-испытатель, блин. Ты поаккуратнее. Не поломай игрушку. Знаешь сколько в нее миллионов вбухали?

— Понятия не имею… Все. Стоп. Конец связи… Ко мне вертухай пришел. Не отвлекай. Если будет что интересное или жутко необычное, сам перезвоню.

4. Глава 4

На мониторе я увидел, как открылась дверь в камеру, и на пороге возник невысокий крепыш в короткой кольчуге, с саблей на поясе и большой связкой ключей в руке. Судя по шевелящимся губам, он что-то говорил, обращаясь к заключенному. Ко мне, то есть. Но колонки были выключены, а шлем транслировал звук по другому принципу.