— На прогулку это будет не слишком похоже, прости.

— А на что будет?

— Объясню через минуту.

Он поднял вторую руку и, не выпуская моей ладони, быстро коснулся указательным пальцем причудливого металлического браслета на своём запястье. Этот браслет состоял из цепочки и нескольких подвесок, напоминающих ключи и маленькие листочки. Керт трогал их, словно играл на музыкальном инструменте, но на самом деле он, конечно, набирал определённую комбинацию для амулета переноса.

Несколько мгновений — и у меня появилось ощущение, будто меня, как рыбу, поймали крюком за горло и тянут, тянут вверх. Голова закружилась, я прикрыла глаза, вцепляясь в руку Керта изо всех сил и мечтая, чтобы это поскорее кончилось.

— Всё, — выдохнул он ещё через секунду. — Можешь открывать глаза.

Голова действительно больше не кружилась, поэтому я послушалась, но ладонь магистра при этом не отпустила. Мало ли, где мы оказались?

А оказались мы в комнате, похожей на гостиничный номер из числа самых дешёвых, и дело было не только в обстановке — двуспальная кровать, застеленная старым покрывалом цвета детской неожиданности, выцветшие розовые обои, светильник, стол, два стула и тумбочка, — но и в том, что потолок над нашими головами явно говорил о том, что находимся мы под крышей здания. А под крышей всегда располагались самые дешёвые номера, в которых вечно что-то либо протекало, либо слишком дуло из какого-нибудь угла. Матушка Роза водила дружбу с хозяевами и хозяйками гостиниц в квартале, где находился бордель, поэтому я примерно представляла себе цену за подобный номер.

— И что мы будем здесь делать? — удивлённо спросила я, невольно косясь на кровать. Она здесь была самой большой и привлекала к себе внимание сильнее, чем что-либо другое.

— Садись, — ответил Керт, кивая мне на стул. — Я объясню.

Я послушно присела на краешек, пребывая в лёгком смятении — догадывалась, что магистр наверняка не скажет ничего приятного. Обстановка вообще не располагала к приятностям, даже с учётом кровати.

Нет, Шайна, нет. Какая кровать? Ты о чём думаешь?

— Прежде чем мы будем снимать с тебя блокираторы, следует хорошенько подготовиться, — сказал Керт, усевшись на соседний стул таким образом, что наши колени едва не соприкасались. — Как только мы их снимем, Огонь попытается сжечь тебя, ты это знаешь. Но знать мало, нужно понимать, как с этим бороться. Скажи-ка, Шайна… Бывало ли так, что ты испытывала какую-либо эмоцию, но старалась её подавить? Например, страх при поступлении в академию. Вряд ли ты наслаждалась им, наверняка уговаривала себя не волноваться, верно?

— Конечно, — я кивнула, всё ещё не понимая, к чему он это говорит. — И да, бывало. Злилась, но пыталась не злиться, например. Когда работала в паре с одним эльфом.

Лицо Керта слегка помрачнело, словно он был знаком с Коулом и тоже его не любил.

— Это похоже на влияние Огня. Ты испытываешь эмоцию, которая тебе мешает, и стараешься её подавить силой воли, чтобы выполнить задание. С Огнём будет то же самое. Тебе следует подавить его, загнать обратно в себя, как ненужную эмоцию. Это понятно?

— Да.

— Хорошо. Так вот, прежде, чем начинать тренировки непосредственно с Огнём, мы поработаем с эмоциями.

Будь у меня в этот раз кружка с киселём, я бы подавилась. Но Керт был предусмотрителен и ничего мне не дал. Поэтому приходилось просто смотреть на него и в шоке таращить глаза.

И почему мне настолько не нравится вот это «поработаем с эмоциями»? Я ведь толком не понимаю, как с такой хрупкой «субстанцией» вообще можно работать.

— Каким образом, магистр?

Теперь Керт смотрел на меня с отчётливым сочувствием, и мне было не по себе.