— Парад был не менее официальным мероприятием, однако…

— «Огненный цветок» непросто создать, для этого необходимо ненавидеть, — возразил Дамир горячо. — Разве кто-то настолько ненавидит меня?

— Не обязательно ненавидеть. Можно сильно любить.

— Что? — Наследник посмотрел на неё с искренним удивлением. — Как это?

— «Огненный цветок» можно создать, не ненавидя, а любя, — повторила Эмирин и добавила зачем-то, удивляясь самой себе: — Именно так погибла мама Шайны.

— Триш Лаира? — В свою очередь, зачем-то уточнил Дамир.

— Да. В твоём случае могут использовать Даниту. Я подозреваю, что даже, скорее всего, используют. Это было бы самым логичным. Не обязательно «огненный цветок», разумеется, но…

— То есть… — Наследник поморщился, но возмущаться не стал. Взрослеет. — Нита сейчас работает приманкой?

— Это один из вариантов, я не знаю, верный ли. На мой взгляд, он самый рискованный, но если получится, то это гарантированный успех. В случае с другими вариантами меньше риска, но и возможного успеха тоже меньше.

— Ты думаешь, Нита может захотеть убить меня? — Дамир побледнел, но смотрел серьёзно: было видно, что он не отмахивается от подобных мыслей, а рассматривает, анализирует и делает выводы. Подобная привычка досталась ему от дяди, брат императора был более импульсивным человеком и никогда не стал бы всерьёз рассуждать о том, что его может убить член семьи.

— Мир… — Эмирин вздохнула: хотелось пощадить наследника, но это было не рационально. — Нита крайне обидчивая девочка. И ведомая. Если правильно надавить на все её обиды, она может совершить импульсивный поступок. Возможно, потом она будет жалеть, корить себя и плакать. Но ключевое слово здесь — потом.

— Да, ты права. Но чтобы убить…

— Она может не знать, что речь идёт об убийстве, но на результат это не повлияет.

Дамир помолчал, глядя в пространство и о чём-то напряжённо размышляя. Потом всё-таки проворчал с истинно альтерровским упрямством:

— И всё-таки я хочу на коронацию.

Эмирин улыбнулась. Ну, кто бы сомневался, но точно не она.

— Я подумаю, хорошо? — ответила она мягко. — Завтра сообщу тебе, что можно сделать. Или нельзя, посмотрим.

— Договорились.

Когда за Дамиром закрылась дверь, Эмирин развернулась к противоположной стене, непроизвольно пошевелила пальцами на руках, отдавая приказ — и часть стены отъехала в сторону, обнажая небольшую комнату с кроватью, шкафом, столиком, камином и двумя креслами. Сидящий в одном из них мужчина хмуро посмотрел на Эмирин исподлобья и покачал головой.

— Всё слышал?

— Естественно. И я против.

— Понимаю. Но…

— Эм, — перебил он её раздражённо, — мы не знаем его планов. Да, вероятность того, что он решит покончить ещё и с Дамиром на коронации, крайне мала, но это риск, а я не собираюсь рисковать наследником.

— Дамиру не по себе из-за того, что он начнёт править, не коронуясь.

— После того, как всё закончится, Аравейн проведёт ещё одну коронацию. Обещай ему это. Скажи, что его коронуют вместе с Рональдин, красиво, официально, на площади, как раньше делали — представление народу. Заодно и свадьба будет. Но только после того, как всё закончится.

— Ладно, — она кивнула и не удержалась от подколки: — Расстраиваешь мальчика.

— Ты серьёзно? После пятницы и известия об «огненном цветке»? Конечно, короновать «хамелеона» — это неприятно, но вряд ли сможет затмить известие о смерти дяди. Сейчас в Дамире говорят гордость и тщеславие, они несовместимы с безопасностью. Поэтому ещё раз повторяю: я против. Только не говори мне, что ты «за»!

— Нет. Но мне жаль Дамира.

— Мне тоже, однако я не могу руководствоваться жалостью, принимая решения, — отрезал он, закрывая тему.