Эти слова останавливают Иру. Это именно то, что мне надо. На ее лице читается замешательство.

- Что? – ее челюсть падает вниз.

- Говорю, Амир с Алией не похожи на своего папу, - говорю я.

19. 19

Ира бормочет что-то неразборчивое, а потом вдруг начинает хихикать. Вскоре хихиканье перерастает в полноценный смех. Недоуменно свожу брови на переносице. Ничего смешного не вижу в этой ситуации, наоборот, сплошная трагедия. А может, я попросту оказался неправ?

- Что смешного?

- Нет, я… Ничего, - смех постепенно стихает.

Я вопросительно смотрю на Иру, но больше она ничего не говорит. Что ж, получается, я был прав? Нервно и рвано дышу. Нет, бессмыслица какая-то… Мне же говорили, что у нее никого нет.

- Ты не замужем, - это звучит как утверждение, а не вопрос.

Ира слегка щурится. Ей неприятна моя прямолинейность.

- Чтобы иметь детей, необязательно быть замужем, - ее голос слегка подрагивает, но я чувствую в нем холод.

Все происходящее злит меня. В особенности злит то, что я должен уйти и не мешать своей бывшей жене просто жить свою жизнь, но я просто не могу этого сделать. Неужели я просто отступлю в сторону? Измайловы так не поступают!

Делаю шаг вперед с целью задать прямой вопрос, узнать все прямо сейчас, но вижу, как Ира медленно пятится назад, с опаской глядя на меня. Тут же приходит четкое осознание – она ничего не скажет. По крайней мере, не сейчас.

Нужно изменить тактику, Измайлов. Измором и страхом ты ее уже брал, теперь постарайся быть более ласковым, пусть будет и трудно. Стараюсь скрыть свое раздражение. Ласковый Рустам Измайлов - как это на меня не похоже. Видимо, именно поэтому я когда-то все и потерял.

- Ладно, - вздыхаю я. – Поздравляю тебя со счастливой семьей.

Ира ничего на это не отвечает.

- Уже поздно, - говорит она. Снова злюсь – неужели ты так стремишься уйти от меня? Убежать прочь.

- Тебе настолько неприятна моя компания? – все же подхожу ближе, настолько, что могу слышать Ирино прерывистое дыхание. Так ведь не дышат в присутствии ничего не значащего человека, верно?

- Я такого не говорила, - ее голос дрожит, а ресницы испуганно летают вверх-вниз. – Я лишь только сказала, что мне пора домой.

- Хорошо, - говорю я. – Тогда я тебя подвезу. Моя машина всего лишь в паре улиц отсюда.

- Не думаю, что это хорошая идея, - пожимает плечами и отводит глаза в сторону. – Я имею в виду, что сама доберусь, не стоит беспокоиться, у тебя, наверное, своих дел полно.

- Ты права, полно, - невозмутимо говорю я. – И первое из них – подвезти тебя до дома.

- Но я…

- Не спорь, - подставляю руку, чтобы Ира могла на нее опереться, но та только проходит мимо.

- Ну, ты и упрямец, Измайлов, совсем не изменился, - бурчит, но, тем не менее, покорно идет за мной.

Я усмехаюсь. Ты-то точно изменилась. Мышка отрастила себе кошачьи коготки. Это не идет мне на пользу, но почему-то все равно нравится. Давно я не ощущал женского сопротивления, обычно женщины боролись за мое внимание.

Молча доходим до машины. Я пытаюсь завести разговор, но Ира обрывает все мои попытки, бросаясь в ответ короткими фразами. Замолкаю, смиряясь с временным поражением. Ничего, я все равно своего добьюсь.

- Расскажи хоть, как поживаешь, - говорю, глядя, как Ира пристегивает ремень безопасности.

- Думаю, не настолько хорошо, как ты, тебе будет скучно об этом слушать, - избегает прямого ответа.

- И все же, - завожу мотор, и автомобиль начинает свое плавное движение.

- У меня все хорошо, живу с детьми, но ты об этом и так знаешь, - она осекается. – И о работе ты знаешь. Ты все знаешь…

Все? Неужели этим ограничивается жизнь моей бывшей жены? Нет, малышка, я тебе не верю.