Боже…

Прикрываю руками лицо и шумно выдыхаю. Надо было тогда уезжать. Сразу после развода. А я пожалела труд, вложенный в кондитерскую, и наивно решила, что смогу скрываться от посторонних глаз достаточно долго, чтобы история с разводом успела поутихнуть и я могла жить дальше.

И что в итоге? Я напарываюсь на Наиля там, где совсем его не ожидаю увидеть.

– Маришка? – мама заходит в гостиную и замирает при виде меня. – А ты чего с обувью?

А я только сейчас замечаю, что продолжаю стоять с одним кедом в руке и смотрю в стену перед собой. Кед с грохотом падает на пол, а я заваливаюсь в кресло. Сжимаю дрожащие руки в кулаки.

– Наиль…

Это все, на что мне хватает сил. Мама охает и хватается за грудь. Присаживается передо мной на корточки и смотрит в глаза.

– Что он сделал?

Мотаю головой и скулю, прикрывая глаза.

– Появился.

– Ох, дочка. И что? Что произошло, милая? – мама стискивает мои руки и шикает. – Боже мой, холодные какие.

А я пытаюсь отойти от шока. Как меня в машине не накрыло, до сих пор поражаюсь.

– Он появился на встрече, а потом ещё и привез сюда.

– Ничего плохого не сделал?

Мотаю головой. Ну не говорить же, что почти разнес меня снова в щепки. Я же взрослая и сильная девочка, могу уж пережить встречу с бывшим мужем. Хотя сейчас я боюсь смотреть на маму. Она видела, как я переживала наш развод, и теперь я, такая красивая, приезжаю и заявляю, что привез меня сюда бывший.

– Не переживай, милая. Уверена, что ваша встреча случайна и не повторится больше.

Пожимаю плечами. Мне очень бы хотелось верить в это, но…

– А вдруг он решит как-то отомстить? Узнает про девочек? Про кондитерскую?

И от каждого такого предположения мне становится все хуже. Я не переживу, если снова придется противостоять Таранову.

– Перестань. Он же даже не искал все это время встречи с тобой, Маришка.

Вздыхаю. А может, мама права и Наиль просто случайно оказался на том вечере, а подвозил из упрямства, чтобы я с тем же Лапиным не поехала? Это в его характере.

– Мирка, ну-ка, вернись, лиса, – раздается голос папы Саши, и мы с мамой как по команде вскакиваем на ноги.

Я нервно приглаживаю джинсы и цепляю на лицо улыбку. Моя дочурка шлепает ко мне и радостно повизгивает, а сзади на руках отчим несет Милку. Подхватываю Миру, и она тут же начинает тереться о мой нос своим. Я улыбаюсь, теперь уже искренне.

– О, дочь, привет.

– Привет, пап Саш. Как вы тут?

Осматриваю гипс Милки и не могу сдержать хохота. Там изображено что-то слишком непонятное и разноцветное.

– Это радуга, – гордо заявляет папа Саша и подбрасывает Милу на руках, – подарок сестры, да, лиса?

Мила довольно хлопает в ладошки и тянет ручки ко мне. Мама перехватывает Миру, и я целую вторую дочурку.

Боже… как же они похожи на Наиля. Маленькие копии. И цвет волос от него, и глаза от него, и даже повадки кое-какие. Мила так вообще, мне кажется, полностью его характер переняла. Мирка поспокойнее.

– Ты же не забирать их приехала? – нарушает нашу идиллию пап Саша.

Мотаю головой. Отчим возвращает Милку себе и прижимается к ней. Он отпадный дед, и девчонки чуть ли не пищат от восторга, стоит мне привезти их к своим.

– А чего это мать на тебя так косится? – папа Саша кивает в сторону мамы.

А как от него утаить, что сегодня я пересеклась со своим прошлым? Он в свое время мне очень хорошо помог, чтобы я вышла из брака без больших потерь.

– Наиля видела.

Отчим выгибает бровь, и на его лице появляется суровое выражение.

– И чего ему надо было от тебя?

Мотаю головой, усаживаюсь в кресло и выдыхаю, Мира идет за какой-то игрушкой, а Мила с завистью наблюдает за сестрой. Она-то пока может ходить только с поддержкой, хотя мои кнопки научились ходить три месяца назад.