В 25% случаев однояйцевых двоен встречаются так называемые зеркальные близнецы^>16. У этих деток не просто все одинаковое, а одинаковое как в зеркале. У одного родинка на правой щеке, у второго – точно такая же, но на левой. Порой зеркальность распространяется и на расположение внутренних органов, и на удивительную симметричную похожесть (но все-таки не идентичность) отпечатков пальцев. Считается, что чем позже происходит расщепление оплодотворенной яйцеклетки, тем выше вероятность рождения зеркальных близнецов^>17.

Заканчивая разговор о терминологии, стоит сказать про такое явление как королевская двойня. Это немедицинское понятие, означающее разнополых близнецов, то есть это либо мальчик и девочка из дихориальной диамниотической двойни (чаще всего), либо полуидентичные близнецы (крайне редко). Понятие королевской двойни идет из глубин веков. Когда у монархов рождались такие близнецы, считалось, что это очень удачно с точки зрения политики: мальчик автоматически наследовал трон, а девочку можно было выдать замуж за принца другого государства. Таким образом одним выстрелом убивались два зайца: отсутствовала борьба за престол между наследниками и можно было поправить дела в международной политике. Последней рожденной королевской двойней именно среди королей может похвастаться семейство монархов Дании: в 2011 году у наследного принца и его жены родились разнополые близнецы.

Понятно, что приведенная выше двойняшковая классификация никак не сказывается на любви к детям. Будущей маме она важна только потому, что от этого зависит, как будут проходить роды. В случае монохориальной моноамниотической двойни врачи настаивают на плановом кесаревом сечении из-за того, что малыши находятся в одном амниотическом мешке. Во всех остальных случаях, как говорится, возможны варианты. В частности, очень многое зависит от самого протекания беременности, от предлежания плодов и так далее. К этому вопросу мы вернемся чуть позже, поскольку во втором триместре малыши еще не раз могут перекувыркнуться в животе. Да и в целом, в этот период на первый план выходит подготовка не к родам, а к тому, что грядет после них.

На четвертом месяце беременности и на третьем УЗИ врачи сообщили, что мы ждем монохориальную диамниотическую двойню, но пол детей со стопроцентной точностью сказать так и не смогли^>18. По-прежнему был вердикт «Похоже, мальчики». И выяснение этих подробностей перенеслось на февраль, когда полагалось делать 3D-сонографию^>19. Целый месяц мы с Димой ломали головы и копья в спорах о том, как назвать детей. С девочками все решилось за минуту. Я сказала: «София», он сказал: «Мария», и нам обоим понравилось. Но вот с именами мальчиков случился коллапс. Все, что нравилось мне, не нравилось ему, и наоборот.

– Антон – прекрасное имя, – говорила я. – У нас столько друзей Антонов! И все замечательные люди!

– Вот потому и нет: все замечательное, отпущенное Антонам, Бог уже распределил между ними. А как тебе Борис?

– Ельцин или Годунов? – язвила я в ответ.

Однажды позвонила Даша и посоветовала:

– А чего мудрить-то? Мартин у вас уже есть, называйте ваших красавцев Лютер и Кинг, и дело с концом! Представляешь, вот ты выходишь на детскую площадку и зовешь: «Мартин, Лютер, Кинг! Домой!»

Однако, смех смехом, но вопрос нужно было решать, время поджимало: по чешским законам имена у детей уже должны быть при постановке беременной на учет в роддом, то есть за три-четыре месяца до родов. И мне со дня на день предстояло зарегистрироваться в «Подоли»^>20, куда обычно записываются на четырнадцатой неделе, а у меня уже шла восемнадцатая.