– Это в прошлом.

– Ноготь сломала?

Я хмыкаю и шутливо ударяю его по плечу. Он перехватывает мое запястье и, смотря в глаза, подносит руку к губам.

– Рома.

Тепло его губ пробирается под кожу, и я прикрываю глаза.

– Ноготь ни при чем. Лена, – пересохшими губами отвечаю, смакуя его имя.

Оно ему идеально подходит.

– А в чем же причина того, что такие прекрасные глазки тонули в слезах?

Его улыбка согревает все внутри, и я не могу перестать улыбаться.

– Жених изменил, – впервые эти слова не вызывают боли, только злость от поступка Стаса.

– Ну и идиот.

Музыка заканчивается, и я с сожалением возвращаюсь в реальность. Вокруг столько же народа, свист, крики, и снова уши закладывает от какофонии.

– Может, угостить тебя? – кивает на барную стойку.

– А может, сбежим? – выпаливаю я.

Прикусываю губу и жалею об этих словах. Боже, что он обо мне подумает? Что я ветреная девчонка, которая готова повиснуть на первом встречном?

– Да, тут немного шумно, – окидывает взглядом танцующие тела и переплетает наши пальцы. – Думаю, было бы идеально сбежать отсюда.

Киваю. Оглядываюсь в поисках сестры и вижу, как она с широченной улыбкой показывает большие пальцы и кивает в сторону выхода.

***

– Так что же все-таки произошло?

Мы медленным шагом идем по парку недалеко от клуба.

– Ну я так, чтобы ненароком не задеть тебя, – поднимает руки.

– Да ты и не заденешь. Это в прошлом, но как в плохом анекдоте. Жена вернулась из командировки, а там – любовница.

Рома замолкает и о чем-то задумывается. Не решаюсь прервать молчание, но через минуту на его лице снова обольстительная улыбка.

– Никогда не понимал таких мужиков, – дергает плечом. – Для чего держать рядом женщину, если не можешь предложить элементарного – верности?

Только пожимаю плечами, потому что понятия не имею, что можно ответить.

– Ладно, с другой стороны, я очень даже рад, что ты теперь свободна. Свободна же? – хитро подмигивает.

– Абсолютно, – не сдерживаюсь и улыбаюсь, – а ты?

– У меня сейчас никого нет, – останавливаемся возле колеса обозрения, и Рома вскидывает голову, – по крайней мере не было сегодня утром. Ты когда-нибудь каталась на колесе обозрения ночью?

Распахиваю глаза и перевожу взгляд туда же, куда сейчас смотрит Рома:

– Не приходилось.

– А хотела бы?

Его глаза впиваются в мое лицо, и на щеках загорается румянец.

– Предлагаешь прокатиться? – поддеваю его и вижу, как серые глаза хитро прищуриваются, а губы изгибаются в заговорщицкой улыбке.

– Не сегодня. Сегодня у меня немного другие планы.

– Я тебя задерживаю? – не могу сдержать сожаления в голосе и опускаю голову.

Рома сокращает расстояние между нами и вжимает меня в ограждение аттракциона.

– Ты меня не так поняла, веснушка.

Надо же! Заметил.

Неотрывно смотрю на его губы. Дыхание сбивается, когда снова замечаю родинку на его губе. Как и тогда, в подъезде.

– Ты веришь в судьбу? – как зачарованная смотрю на движение его губ, но вопрос пролетает мимо ушей.

Не могу оторваться. А он же что-то спросил, да? Но я отмахиваюсь и не думая о последствиях целую его. Сама. И все сомнения вылетают из головы, когда он отвечает.

Сквозь сон чувствую, как к щеке прислоняются теплые губы, и на ухо шепот:

– Не убегай, веснушка, мне отъехать надо, потом вернусь.

Невнятно мямлю и снова проваливаюсь в сон. Следующее пробуждение от непрекращающегося трезвона. Шарю по тумбочке в поисках телефона.

– Алло, – голос после сна звучит, как скрип несмазанного седла, и я морщусь.

– Систер, у меня проблемы.

Распахиваю глаза и сажусь.

– Ты не могла бы меня забрать?

Мне не нравится, как разговаривает сестра, и эти крики на заднем фоне.