У подъезда тусуются два хмыря самой бандитской наружности. Как-то неприятно становится глядеть на бритый затылок одного, и шрам через все лицо второго. По спине пробегает нехороший холодок. Странно, у нас вроде не криминальный район. Что они здесь забыли?
– Слышь, Лысый! – сипит бандит со шрамом подельнику. – Кажись, это наша цыпа!
У меня покупки от неожиданности падают на пол. Молоко разливается белой лужей.
– Она, Шрам, она, вон на фото глянь!
Я, не понимая, что происходит, разворачиваюсь на своих двоих, и уношусь со всех ног.
– А ну стой!
– От нас не уйдешь!
В два шага эти мерзкие типы нагоняют меня и заламывают руки.
– Что вы? Кто вы?! Помогите!!! – пытаюсь кричать я, но сейчас самый разгар рабочего дня и никого особо не видно.
– Хорош блажить! – прикрикивает на меня Шрам. – Баба Терентьева?
– Тишки жена? – уточняет Лысый.
– Мы р-разводимся! – выкрикиваю я.
– Однофигственно. – отрезает Шрам.
– Где твой муженек?
– Понятия не имею, отпустите! – визжу я. – Он уже больше недели как из дома ушел…
– Ну, значит платить должок Шмелю будешь ты! – ухмыляется Лысый.
***
ИРИНА
Не знаю, каким именно образом я собираю себя по кусочкам, и все же возвращаюсь домой. Мерзкие отморозки не сделали мне плохо. В этот раз не сделали. Но кто сказал, что в следующий они будут столь же «деликатны»?!
Я не знаю, куда вляпался Тихон, но то, что он влез ради денег в криминал, это очевидно!
Хорошо, что детки мои в садике до пяти вечера, и у меня есть время наведаться к муженьку. Расспросить обо всем по подробнее.
Почему я не сдала его сразу? Растерялась? Пожалела Тихона… Не знаю… на меня не каждый день наезжают бандиты. Я без понятия о какой сумме идет речь, и вообще, причем здесь я? Разве жена в ответе за делишки мужа?
Пью чай, прихожу в себя, и когда руки мои перестают трястись от страха, то глаза начинает застилась пелена злости.
КАКОГО, ПРОСТИТЕ ХРЕНА, Я ВООБЩЕ ДОЛЖНА ТЕРПЕТЬ ЭТО ВСЕ ИЗ-ЗА ТИХОНА?! Ладно, был бы он верным, заботливым, любящим мужем! Но он – изменник, предатель, и, как оказалось… жуткий врун!
Нет, простите, я не могу просто так сидеть сложа руки, и ждать когда эти бандиты снова нападут меня, и, не дай Бог, на моих детей!
Решительно допив чай, я поднимаюсь на два этажа выше. И да, я готова убивать!
Стучусь в дверь чуть ли не ногой.
Долго никто не открывает. Я знаю, что Ада, поговорив со мной ушла на работу. А вот Тишенька, должен был остаться дома. Неужто спит? Ну уж нет, я его и с того света подниму!
– Открывай засранец! – ору я, тарабаня по железной двери, – Я знаю, что ты дома!!!
Наконец, дверь осторожно приоткрывается. Тихон, в одних лишь семейных трусах и растянутой майке, заляпанной кетчупом, поправляет наушники, съехавшие с его черепушки на затылок.
– Чего тарабанишь, Ирка? Сейчас весь дом на уши встанет.
– Сейчас ты у меня на уши встанешь! – рявкаю на него, протиснув ногу, обутую в кроссовок между дверью и дверным косяком. Это на тот случай, если вздумает захлопнуть створку перед моим носом. – На меня значит, бандиты нападают, а он лежит себе преспокойно, в наушниках в танки играет!
– Какие бандиты? – чешет репу Тихон.
– Лысый и Шрам! Привет тебе от Шмеля передавали! – ору я. – Слышал про таких?
На Тихоне лица нет. Впервые такое вижу, чтобы человек за секунду превратился в собственную тень.
ГЛАВА 17
ИРИНА
– Иришка, заклинаю тебя, только не выдавай меня им, хорошо?
– Да с какого хрена я должна тебя прикрывать, Тихон? Ты, значит будешь тут трусливо сидеть, поджавши хвост и втянув бубенцы, а я должна со страшными отморозками дело иметь? Ты мужик, Тихон, или маменькин сынок, прячущийся за юбку жены?