– Я? Ты сошел с ума, Клим, отпусти меня! – она судорожно пыталась высвободиться.

– Смотришь на меня так, юбка у тебя узкая и помада эта твоя, – он очертил пальцем губы, не касаясь, а лишь прижимая уголки. – Ты специально это делаешь?

– Какая тебе разница, какой цвет у подержанной машины? – Катя старалась, чтобы прозвучало беззаботно, но горечь сдержать не получилось.

Аверин ошалело выпустил ее руки, а потом порывисто обнял, и пришла Катина очередь ошалеть.

– Прости, я намеренно хотел задеть тебя. Я ревную тебя к твоему козлу, Катенька…

Она представила, что будет, если кому-то вздумается сюда заглянуть. Оттолкнула Клима и проскользнула под его рукой к двери, но он снова поймал ее за локти и потянул к себе.

– Чем он лучше меня? – не сказал, а прорычал. Катя обернулась и погладила Аверина по щеке.

– Ну что ты, ничем, ты лучше всех, котеночек, – и выбежала из подсобки, пока тот вращал глазами и хватал ртом воздух.

– Ты обещал застрелиться, – напомнила Катя, отскочив на безопасное расстояние. Клим молчал, тяжело дыша. – Все твои слова – это дым, Аверин, так что иди-ка ты в… автомобильный салон. Только смотри, не продешеви! Там и битые машины продаются, и по кругу крашеные, и с запчастями старыми. Но тебе лишь бы фасад был в норме и цена подороже, так что вперед, Аверин…

Она развернулась и пошла прочь, ругая себя последними словами, что не удержалась и сорвалась, дав понять Климу, что он ей не безразличен.

На следующей оперативке Чистяков объявил, что Клим Аверин прошел стажировку и принят в постоянный штат. И что дресс-код компании теперь запрещает сотрудницам красить губы яркой помадой, особенно это касается всех цветов красного.

Отдел получил аванс, и Аверин пригласил коллег отметить свое зачисление в штат в расположенную неподалеку тратторию «Тоскана».

Катя поначалу хотела отказаться, но затем, вспомнив, как настоятельно ей советовал Чистяков не выделяться из коллектива, позвонила маме. Та пришла сменить няню, оставшись с внуками ночевать.

– Кать, ты что, не идешь? – Надя остановилась у ее двери, когда сотрудники один за другим потянулись к выходу.

– Иду. Губы только накрашу, – Катерина достала губную помаду того самого, запрещенного оттенка, и самым тщательным образом накрасила губы.

А что, имеет право! Рабочий день подошел к концу, а от бледного нюдового цвета ее уже воротило.

– Ха, Катюха, нарушаешь дресс код! – подмигнул Сергей, увидев ее выходящей из здания офиса.

– Время нерабочее, я не в офисе, – ответила Катя и добавила ворчливо: – Хоть в зеленый губы накрашу, наше руководство это уж точно не должно волновать. Или еще кого-то, – она пристально взглянула на Аверина.

Чистяков недаром предполагал, что тот засланный казачок. Только слепой не увидел бы связи между их последней стычкой с Климом и запретом на красную помаду.

– А я полностью поддерживаю такое решение, – спокойно ответил Клим, глядя Кате прямо в глаза. – Мало того, это было мое предложение.

– Твое? – удивленно повернулась к нему Надежда.

– Да. Я написал в чате компании свое замечание. Надоело, приходя в офис, чувствовать себя посетителем увеселительного заведения. И я рад, что к моему мнению прислушались.

– Лучше бы ты написал, чтобы решили проблему с питанием для сотрудников, – недовольно хмыкнула Катя, – а то с этим дресс-кодом скоро будут нам диктовать, какого цвета нижнее белье надевать в офис.

– Хорошая идея, – оживился Степан. Клим его поддержал:

– Мне тоже нравится. Думаю, здесь красный будет как раз уместен.

– Вообще, Степа имел в виду обеды, – съехидничала Катя, внушительный Степан виновато закивал. – А кое-кому прямая дорога в управляющие борделем.