Ох, мальчик на кране, ты сделал огромную ошибку, неизвестно почему, без всякой команды, начав подъем контейнера, когда отработанный стержень ТВЭЛ из него еще не выскочил. Ну, хоть перепугайся теперь насмерть, до икоты, до поноса, вытаращи глаза, оцепеней, только не вздумай попытаться что-нибудь исправить и возвратить контейнер на прежнее место! Вот тогда случится непоправимое, тогда точно будет труп или несколько раздавленных тел…

Сергей посмотрел на верхнюю палубу в кабинку управления грузовой стрелой. Даже отсюда, снизу, из хранилища было видно, что она пуста. Слава Богу! Отличное решение: мальчик просто сбежал. Совершил по всем понятиям очень нетоварищеский поступок, а фактически спас как минимум одну или несколько жизней. Правда, сам же и поставив их на эту грань небытия.

Картинка замерла.

Стоп-кадр, но теперь уже сознательно разрушенный его новым криком:

– Все по стенкам! Бросай все!!!

Обоих наводящих этим криком просто вдуло. Умненькие! Фомич начал что-то понимать, успел повернуть в сторону Сергея голову и попытался даже открыть рот. Однако следующая команда не дала ему и мгновения на раздумье:

– На х…!!!

Четыре метра до переборки – два хороших прыжка. И – тишина.

Вот они – все рядом. Время выиграно. Маленькая, но удача. Теперь взгляд на контейнер. Так и есть: урановый стержень одним концом находится уже в ячейке хранилища, а вторым застрял в контейнере. Впрочем, где его конкретно заклинило, черт знает. Трос, за который только что с заметным усилием Фомич удерживал стержень, теперь болтался свободно; а вся связка из стержня и цанги, которая должна была под собственным весом рухнуть в хранилище, замерла на полдороги.

Ничем не защищенный конец стержня длиной около метра выглядел на расстоянии таким хрупким и безобидным. А «светит» во все стороны – мама не горюй! Ну да пока не особенно страшно. Расстояние до него метров пять. Это значит, чтобы схлопотать приличную дозу, надо не так мало времени – минут двадцать-тридцать. Хотя сейчас все равно никто не знает силы излучения.

Ладно, побоку пока теорию! Вот уж действительно: промедление смерти подобно. С крановщиком тоже после будем разбираться. Сейчас – связь с постом управления работами, где находится начальник мастерской:

– Петрович, слушай внимательно. Все вопросы потом. Быстро вызови на кран Попова. Только его! И чтобы даже дышал там по моей команде! Дальше, вызови Генку к себе. Да пусть хоть пинками поднимают и гонят! Налей ему пол-литра для меня. Скажи, что я жду в зоне. Он знает, что делать. Да не дергайся, начальник, а со всеми своими докладами обожди. Минут двадцать или полчаса. Попытаемся исправить все своими силами. Хрен тебе, а не гарантии! Будь все время со мной на связи, точнее, с Солодовниковым: он у меня на «Каштане». И не мешай советами и распоряжениями! Да, химика с доктором высвистай на ЦДП, пусть уже сейчас разворачивают там все, что положено в экстренных случаях. Все, поехали!

Сергей обернулся к своим замершим подчиненным и заговорил нарочито неторопливо и спокойно:

– Теперь, ребятки, слушай меня очень внимательно. Пока мы здесь, у стеночки, да еще уровнем чуть пониже хранилища, ничего не страшно. Раз эта хреновина не хочет падать сама вниз, попробуем подтянуть ее вверх, в контейнер. Хорошо, что трос с блока не слетел. Его надо зафиксировать. Нет, Фомич, я сам пойду.

Эй, мичман Попов! На кране! Молодец, что уже на месте. Вижу тебя. Наблюдай внимательно со своей голубятни и ничего не делай, что бы ни случилось! Лучше ручонки свои шаловливые обломай сразу, а то ведь я рано или поздно из зоны-то выйду и сам их тебе засуну, знаешь куда! Шучу. Только по моей команде, Витя! Уже не шучу. Теперь заткнись. Пойдем-ка отсюда, ребятки. У нас несколько минут есть, сейчас антидот поднесут.