Ирина все же сошла со своего места, переместилась в направлении второго пустующего кресла и устало опустилась в него.

– Я не знаю подробностей. Честное слово. Просто, как я уже сказала, он вкладывал сбережения…

– Это я понял, – оборвал женщину Гуров. – А что за сбережения, Ирина Сергеевна?

– Не знаю, – снова, как попугай, повторила она и несколько раз приложила уголок носового платка к векам. Сначала к правому, потом к левому. – У Вити уже были кое-какие сбережения, когда мы поженились. Вот с ними он вроде и подался к старому своему приятелю, который, ну как бы это выразиться… Держит это казино, что ли?

– «Романтик»?

– Да.

– А имя приятеля вы знаете?

– Миша. Миша Храмов.

Крячко посмотрел на Гурова, но тот только пожал плечами. Фамилия Храмов ему ни о чем не говорила. Он слышал ее впервые.

– Постойте. – Ирина порывисто поднялась с кресла. – Если это поможет делу, я могу вам дать и домашний адрес, и телефон Михаила. У Вити все это было записано. Я знаю где.

– Давайте. – Гуров тоже покинул мягкий пружинный диванчик. – А мы пока заглянем в ванную комнату. Если вы не против, конечно.

– Нет-нет, разумеется.

Некая необъяснимая, поселившаяся в глубине души надежда, казалось, придала Ирине дополнительных сил. Она буквально выпорхнула из гостиной и скрылась в направлении спальни. Крячко проводил ее взглядом и покачал головой.

– Дохлый номер, Лева, – уверенно изрек он. – Я ведь так сразу и сказал. Разве нет?

Гуров улыбнулся:

– Да. Но только пару минут назад ты, кажется, говорил еще что-то про опасности игорного бизнеса…

– Ну, это я так, – стушевался Станислав.

– К слову.

– Типа того.

– Зачем же вселять в женщину лишние надежды, – пожурил его напарник. – Нехорошо это, Стас. Очень нехорошо. Но, как известно, слово – не воробей. Я так мыслю, что пообщаться с этим Мишей Храмовым нам придется. Во всяком случае, для успокоения совести.

Крячко хотел было что-то возразить на это, но не успел. Гуров уже повернулся к нему спиной, вышел в прихожую и направился в сторону ванной комнаты.

Результат был таким, каким и ожидал его увидеть полковник. Следов вчерашней трагедии не осталось. Ни одного. Тело увезли в морг, а добросовестная Ирина Климентьева после этого уже тщательно все вымыла и убрала. Сама ванна, а также кафель на стенах и на полу блестели, как начищенная бляха рядового салаги. Гуров шагнул в центр небольшого помещения и внимательно огляделся. Крячко остался топтаться на пороге.

– Пытаешься почувствовать ауру самоубийцы? – пошутил он. – Какая-то новая форма медитации, Лева?

Гуров ему не ответил. Его слух уловил звук приближающихся шагов, и полковник вышел из ванной навстречу запыхавшейся женщине.

– Вот, – Ирина протянула ему выдернутый блокнотный лист, на котором имелась всего одна запись.

Гуров взял листок в руки. «Храмов Михаил Владимирович. Крестьянская Застава, семь, квартира сто восемнадцать». Ниже уже другими чернилами был приписан и домашний телефон господина Храмова.

– А мобильного нет? – поинтересовался Крячко, заглядывая напарнику через плечо.

– У Вити был, наверное. – Ирина облизала пересохшие от волнения губы. – Но в блокноте… нет. Это все.

– Что ж. И на том спасибо, Ирина Сергеевна. – Гуров сунул трофей во внутренний карман пиджака. – Мы непременно пообщаемся с этим приятелем вашего покойного супруга, но… Я думаю, вам не стоит слишком надеяться на то, что дело вернут на доследование…

Все, что оставалось добавить Гурову к вышесказанному, так это стандартное и ни к чему не обязывающее: «До свидания. Если что, мы вам позвоним», но Ирина неожиданно вцепилась пальцами в рукав его пиджака. Затем второй рукой перехватила полковника и за запястье.