– Пахнет вкусно. Надеюсь, там хватит, чтобы я наелся?

Он улыбается, но в улыбке я читаю «Ты придурок!».

– Ты хоть со мной поделишься?

– Обижаешь! Я люблю с тобой делиться! – говорю я.

Хейз закатывает глаза.

– Ты наешься, я купил для нас обоих.

– Кстати, я заменил батарейки в детекторах дыма в спальне и прикрутил лампу, чтобы не упала тебе на голову, – не благодари. А ведь я не обязан этим заниматься, просто я щедрый.

– Это твоя квартира. Ты буквально обязан этим всем заниматься, – говорит Хейз, вытаскивая контейнеры из пакета.

– Это мелочи, – хлопаю я его по спине. Мы налетаем на вкуснейшие баклажаны и курицу.

Я знаю, что другу нужно выспаться. Он точно волнуется перед знакомством с командой, хоть никогда и не покажет этого. А еще не простит меня, если я прямо спрошу, нервничает ли он. Поэтому, когда с едой покончено, я решаю оставить его одного.

– Мне нужно заглянуть в «Немецкого дога». – Я выбираю самый убедительный повод уйти.

– Спасибо еще раз за квартиру, – говори Хейз.

Я выхожу из дома и, пока иду по улице, фотографирую ночной город. Я часто делал так в Копенгагене, когда мы ездили туда семьей на лето. Жалко, что в Сан-Франциско сейчас нет дождя. Мокрые улицы всегда хорошо получаются на черно-белых фотках. Лужи. Магазин с табличкой «закрыто» в окне.

Я поднимаю глаза к темному небу, но там ни единой тучки. Эх.

Вдруг я осознаю, что вздыхаю по погоде, слоняясь по улице Филмор, и делаю рандомные фотки магазинов, чтобы убить время, как настоящий турист. Заворачивая за угол, я пролистываю сделанные снимки. Объективно отличные кадры повседневности. Хотя, конечно, они отличные, это же я их сделал! Я ничего не делаю вполноги. Хоккей, учеба, секс, ремонт, тусовки – ты либо делаешь на максимум, либо не делаешь ничего вообще.

Но раньше фотографии радовали меня гораздо больше.

Может, потому, что сейчас тебе нравится твоя работа?

Вот я уже и сам с собой переговариваюсь, просто отлично. Я трясу головой, убираю телефон в карман и поворачиваю назад, на улицу, где стоит бар-слэш-ресторан, который я недавно купил. Лифт уносит меня наверх. Я был здесь вчера, но отец всегда говорил, что нужно хорошо следить за своими инвестициями. К тому же сотрудники всегда работают чуть лучше и чуть быстрее, когда начальство где-то поблизости.

Я открываю дверь и вижу, что в баре кипит жизнь. Это место подходит для чего угодно – сделки, свидания, интрижки. Открытая кухня, бар с хорошим выбором, интерьер современный и аккуратный, но на одной из стен нарисованы забавные карикатуры огромной собаки: вот она отдыхает за столиком, общается с барменом-псом, идет по кухне с тарелками в руках.

Я здороваюсь с хостес и протискиваюсь сквозь толпу. Спустя несколько секунд замечаю Ясмин, менеджера: она решительно шагает в мою сторону. Она подходит и, со скептически выгнутой бровью, дразняще спрашивает:

– Ты нам не доверяешь?

Да нет же!

– Мне просто нравится знать, как у вас тут дела.

– Или тебе просто нечем больше заняться? – колко парирует она. Ауч! Нельзя показывать, насколько она права. Но я и не покажу. Налепив улыбку тусовщика-весельчака, я отвечаю:

– Да ладно! У меня полно планов на вечер.

Ясмин ловит взгляд бармена и уходит. Я капитан хоккейной команды, владелец бара, фотограф-любитель. У меня куча друзей по всему миру, в том числе и в этом городе, но я все равно одинок. И это длится уже несколько месяцев. С тех пор как… Все кончено.

Но мало кто об этом знает.

Начинается хоккейный сезон, в город приехал мой близкий друг, можно снова раствориться в игре и игнорировать чувство, что мне чего-то не хватает.