- Ага. И за это ты будешь драть мою бедную попочку и день и ночь? Нет, постельной игрушкой быть не намерена!

Я порываюсь вылезти из воды, но тут меня тут же скручивают, мягко, но настойчиво. Громов, предатель!

- Мне все твои дырочки нравятся, Сластен, поверь! Если какой-то вид кекса тебя не устраивает, просто скажи и мы не будем его практиковать! – Бадоев гладит меня по щеке, срывая палец на губы.

- Я вообще выпечку не люблю! И кексы ваши протухшие мне не нужны! – барахтаюсь я в воде, пытаясь прикусить наглый палец зубками. – Не поеду! Да отпусти ты, Демид!

Не замечаю, как перехожу с ректором на «ты», а у того на лице полное торжество и победа будто он…

            - Тогда со мной поедешь! В Питер.

17. Глава 17

Два месяца спустя

            Лето выдалось трудным и хлопотным для меня. Ни в какую Италию, и ни в какой Питер постельной игрушкой для этих двух неандертальцев я не поехала. Двинула Громову по причинным органам в тот последний вечер, вылетела пулей из джакузи и дала деру из номера. Едва успев завернуться в халат.

            Опомнилась лишь дома, ясно осознав, что больше я в этот ночной клуб ни ногой. Все, хватит! Карьера официантки не для меня.

            Найдутся и другие профессии – думала я перед сном, а на утро, сколько бы вернувшаяся со смены Катька не уговаривала меня не делать глупости, я уволилась из клуба окончательно. Получив расчёт, я расплатилась с бабушкой за комнату и призадумалась: что делать дальше? Что?!

            Полезла в интернет, на сайт по поискам работы. Походила по нескольким интервью и… о чудо! Получила место помощника баристы в кофейне крупного торгового центра! Зарплата, конечно, была мизерной по сравнению с тем, что я имела за смену в клубе, и чаевые мне давать никто не спешил. Но зато там было тихо и спокойно. С отлетом этих двух неандертальцев никто не лез ко мне с целью затащить в постель, никто не желал срочно увезти с собой в поездку в качестве резиновой куклы.   

            Работать в кофейне было ни сколько не легче чем в ночном клубе, но работы, тем более физической, я не боялась. А вот когда приходилось совсем тошно, так это по ночам…

            Потому что эти двое не оставляли меня в моих снах… пошлых, жарких, после которых просыпаешься в липком угаре страсти, что ночным мороком отравляла мне мозг. С насквозь мокрым бельем, так, что приходилось срочно менять, потому что можно было хоть выжимать…

            Почти каждую ночь они драли меня в самых удивительных и замысловатых позах. То одновременно, растягивая мое бедное тело до предела, то по очереди, в одиночку наслаждаясь безумной близостью со мной.

            Иногда я кричала во сне, так умело они работали на мое удовольствие. И тогда испуганная Катька, если была дома, прибегала на крики и стоны, будя меня и опасаясь за мое психическое здоровье.

            Скучала ли я по ним за все это время? Да, черт возьми! Ни дня не проходило без того, чтобы я не вспоминала их… даже не понимаю по кому я скучала больше. Громов с этой его брутальной внешностью под маской благопристойного ректора, у которого под строгим костюмом спрятана татуировка на весь бицепс, или Бадоев с ярко-выраженной криминальной наклонностью. Дикий, бешенный, словно вне закона. Хоть бы раз позвонили мне… или написали. Но нет. Видимо, совсем забыли как жарким шепотом ласкали мне слух моим же прозвищем «Сластена». Это Сластена до сих пор в ушах стоит, заставляя мои щеки краснеть периодически.

            В остальном же все по-прежнему. Вадик побивает Катю с завидной регулярностью, та несется ко мне, чтобы я ее заменяла, но до сегодняшнего дня я стоически переносила это, не ведясь на уговоры.  Что же случилось теперь?