Клейтон, в свою очередь не желавший демонстрировать Софи свое жилище, правда, совсем по другой причине, нежели она, помчался домой, надеясь успеть за обговоренные с ней пару часов. Ему повезло – пробок на дорогах не было, и он, с помощью Кэмбла приготовившись за какие-то полчаса, в назначенное время был у дома Софи. Увидев из окна его машину, она тотчас вышла. При виде нее Клейтон довольно усмехнулся. Несмотря на убогую работу и явную нехватку денег, выглядела Софи прекрасно. Он констатировал: все-таки южанки всегда умели себя подать.

На ней было темно-синее с фиолетовым отливом, почти такого же цвета, как и ее глаза, платье из жатого шелка, до середины икры. Высокие каблуки таких же темно-синих туфель подчеркивали безупречность ее точеных лодыжек, а полностью закрытые плечи хотелось обнажить любому нормальному мужчине. В руках у нее была маленькая бисерная сумочка такого же цвета, что и платье, а волосы заколоты на затылке серебряной заколкой в строгий пучок.

Улыбнувшись Клейтону, Софи села в машину и спросила:

– Ты не очень торопился?

Осознав, что и в самом деле торопился как никогда в жизни, Стивен немного помедлил, удивляясь самому себе, и лишь потом ответил:

– Да нет. Просто дороги свободные.

Успокоившись, она принялась смотреть в окно, будто окружающий городской пейзаж был для нее в новинку. Внезапно он сообразил, она и впрямь видит это практически впервые. Ведь она постоянно ездит в подземке.

Подтверждая его мысли, она сказала:

– Как здорово все-таки жить в Нью-Йорке! Так красиво. А сейчас, когда зажигаются огни – вообще великолепно! Мне по вечерним улицам Нью-Йорка ездить еще не доводилось. Сверху, во всяком случае. А это вовсе не то, что под землей.

Клейтон постарался посмотреть на окружающее их электрическое зарево ее глазами и согласился:

– Да, впечатляет.

К театру они подъехали загодя и без проблем нашли место на подземной парковке. Получив в кассе заказанные им билеты, Стивен повел Софи знакомиться со зданием. Они прошли по всем трем этажам, задержавшись в буфете верхнего яруса. Съев третье из микроскопических пирожных, принесенных Стивеном к их столику, Софи простонала:

– Нет, так нельзя! Это так вкусно, что я непременно растолстею!

Она слизнула с верхней губы оставшуюся там капельку сливочного крема, и Клейтон чуть не застонал вслух, ему до дрожи захотелось сделать это самому. Эта странная реакция его насторожила, но он объяснил это себе тем, что у него давно не было женщин. А воздержание отнюдь не его конек. Он становился раздражительным и своенравным, и вся прислуга в его особняке с нетерпением ждала, когда же он обзаведется очередной подругой. Впрочем, об этом же мечтала и миссис Макгри. Но у секретарши надежд на приближающуюся спокойную жизнь было побольше, мистер Брамсон сообщил ей по секрету об ожидавшихся изменениях в личной жизни босса.

Зазвучала бравурная музыка, призывающая их на выступление, и они прошли в зал. К удивлению Софи, ожидавшую, что в зале будут стоять столики, как в обычном варьете, здесь, как в театре, выстроились ряды обитых бардовым бархатом кресел. Широко улыбаясь и раскланиваясь, под грохот аплодисментов на сцену вышел популярный конферансье, знакомый Софи по телевизионным передачам, и представление началось.

Софи понравилось, было шумно и весело, они со спутником много смеялись и, что было ей больше всего по сердцу, в самом начале представления Стивен завладел ее рукой и не отпускал до самого конца. От ладони, которую он то сжимал, то поглаживал, по ее телу расходились электрические импульсы, иногда даже не давая понять, о чем говорится на сцене. Судя по его рассеянному виду, он испытывал то же самое, что и она.