Иссоа тоже была смущена и не нашла слов для дальнейших упреков и возражений.

– А зачем вы меня разбудили и позвали сюда так срочно? – спросил Ульвен. – Убедиться, что я жив и здоров? Это мог бы вам рассказать господин барон Карл.

– Повод был совершенно другой, – призналась Иссоа. – У нас на Тиатаре произошло нечто невероятное. Я хочу тебя подготовить к предстоящим событиям.

– Кто-то умер? – испугался Ульвен.

– Нет, напротив! Воскрес. Но от этого никому не радостно.

– Мама, о чем ты?

Мы с Иссоа рассказали Ульвену о внезапном появлении двойника его дяди. И о том, какими последствиями всем нам грозит официальное признание личности клона.

Реакция принца оказалась весьма неожиданной.

– Надо же! – заявил он. – Как интересно! Я еще никогда не видел настоящего клона! Он действительно в точности копия дяди? И с ним можно поговорить?

– Он сидит в карантине, – сообщила я. – И проходит реабилитацию. Мы с бароном Максимилианом Александром и твоей тетей Маиллой общались с ним дистанционно. Да, похож. Но поверь, для тех, кто помнит подлинного Ульвена, это зрелище с трудом выносимое.

– Так ведь я не застал его живым! Мне, наверное, будет не так страшно, как вам.

– Дорогой Ульвен, эту копию сделали и прислали сюда с несомненно враждебными целями, – сказала я, стараясь оставаться спокойной. – Двойник уже объявил о намерении восстановить все свои права. В том числе имущественные. И, как нам разъяснила Маилла, даже если настоящий Ульвен сложил с себя полномочия главы рода и отрекся от титула императора, он остался верховным иерофантом Лиеннской империи. От этих обязанностей он избавиться не успел.

– А какой в них смысл на Тиатаре?

– Его ранг будет выше, чем ранг императрицы-иерофантессы. Значит, он получит доступ к священным реликвиям и к «Книге церемониала».

– Погодите! – вдруг сообразил наш мальчик. – Разве клона кто-нибудь обучал церемониям и посвящал в иерофанты? Если нет, то его притязания несостоятельны. А если да, то он обязан назвать нам имя наставника. Меня посвятила мама, ее – старший брат, и так далее. Клятва всегда приносится старшему. Из вакуума никакие иерофанты не возникают.

Здравомыслие принца ненадолго внушило нам чувство облегчения.

– Да, но он уверяет, будто он – настоящий Ульвен Киофар Джеджидд. И обязанность доказать, что он просто его биокопия, лежит на нас, – напомнила я, вернувшись к суровой реальности.

– Разве это так трудно? – удивился принц.

– Трудней, чем ты думаешь, – призналась я. – Наши неведомые враги смогли воссоздать не только физическую оболочку покойного, но также память о прошлом, манеры и в какой-то степени личность.

– А мы не можем сами этим воспользоваться? – предложил Ульвен.

– Каким образом? – спросила Иссоа.

– Обратить зло в добро! – ответил ее изумительный сын. – Мама, я, пожалуй, попробую! Если ты разрешишь.

– Возвращайся на Тиатару, посмотрим, – уклончиво проронила она.

– Конечно, мама! Как только починим двигатель.

– Чудо, что ты обратил внимание на необычные призвуки, – сказала я.

– О, госпожа Хранительница, это вышло само собой! Я ведь слышу частоты, которые скрыты от обладателей обычного слуха! Даже господин барон Карл не заметил, хотя он скрипач, а у них очень чуткие слуховые органы!

– Хорошо, дорогие мои. Будьте, пожалуйста, осторожны, – попросила я. – Надеюсь, что других неприятностей не случится.

– Жду вас всех домой, и как можно скорее, – сказала Иссоа, сочетая в голосе материнскую мягкость с повелительным тоном императрицы.

У Иссоа немного отлегло от души. Она убедилась, что Ульвен пока в безопасности. А космический перелет – дело всегда рискованное. Но не вздумает же Карл отправляться в путь с неисправным двигателем. И ему обещали, что в крайнем случае путешественников возьмет на борт окуданский корабль.