Тысячи, десятки тысяч экипажей занимались подобным промыслом, но Крепс слышал, что были времена, когда кобальт добывался прямо на планетах. Ну сколько можно добыть кобальта из недр одной планеты? Чушь, конечно. Настоящий G-кобальт рождался в столкновениях синих гигантов – струящихся звезд, постепенно теряющих свою массу. И эта звездная субстанция, как драгоценный подарок, материализовалась в космических «окнах», пройдя расстояние в триллионы световых лет.

Тягач включил реверс и начал торможение. Сбавила скорость и «Прима». Крепс с интересом рассматривал нагромождения построек завода, отмечая появление новых.

Однако колоссальная электромагнитная пушка по-прежнему оставалась на своем месте. С ее помощью завод избавлялся от неперерабатываемых отходов.

Каждые полчаса пушка выстреливала четырехсоттонные капсулы с ядовитыми SХХ-кристаллами. Капсулы улетали в космос и через четырнадцать лет достигали звезды KL120094, в короне которой они и сгорали.

Считалось, что это очень удачное решение проблемы утилизации отходов, но экологов это не устраивало – в спектре «KL120094» стали появляться новые, отсутствовавшие прежде линии, которые, как утверждали экологи, делали свет, излучаемый звездой, опасным.

До приемных ворот оставалось не более пяти километров, когда тягач отключил сцепку и обломок астероида продолжил свой полет самостоятельно. Он вошел в распахнутую пасть приемного устройства точно посередине, и створки ворот захлопнулись, положив начало производственному процессу.

– Эй, на «Приме», – послышался голос диспетчера, – ваш огрызок взвесили – семьсот двадцать девять тонн. Деньги уже ушли на ваш счет.

– Спасибо, хозяин, – улыбнулся капитан Крепс. Обломок весил на сто тонн больше, чем он рассчитывал.

– А ты меня не узнаешь, Джулиан? – снова заговорил диспетчер.

– Ник? Ник Тэтчер? – попробовал угадать Крепс.

– Точно, я самый! – обрадовался Ник. – Теперь вот на этих воротах тружусь.

– А раньше ты был на…

– На сто двадцать четвертых, – подсказал диспетчер.

– Я гляжу, у вас тут всего понастроили…

– Да, все время расширяемся, – подтвердил Ник. – А что долго не появлялся? Не везло?

– Было дело.

– Ну ясно. А расширяется завод действительно очень быстро. Да еще с фасада пристраивают что-то вроде «сити» – офисы, рестораны.

– Что, правда?

– Да. Можешь дать кружок, посмотреть – такая красотища, я тебе скажу. Дворец, одним словом.

– У вас, однако, далеко не дворец, – заметил Крепс.

– Ну это понятно: там – лицо, а у нас здесь…

– Так, значит, если что, у вас здесь можно и погулять?

– Да, Джулиан, теперь можно и погулять. Там и швартовка по первому классу, и обслуживание судов – все есть.

– Ну, пока, Ник. Как-нибудь загляну.

Каспар проснулся с обычными для состояния похмелья ощущениями. Сначала он не знал, где находится, потом, зацепившись взглядом за гарпунную пушку, понял – на рабочем месте. Внутри все горело, и ужас как хотелось выпить.

Гарпунер посмотрел по сторонам, надеясь увидеть поблизости бутылку, но ничего не нашел. Все вокруг сверкало чистотой, и сам Каспар, как оказалось, лежал на застеленном белоснежным бельем матрасе.

Он с трудом поднялся с постели и на слабых ногах дотащился до арсенала. Открыл двери, но и там не обнаружил заначки.

«Значит, вчера выжрал все… – заключил Каспар и поскреб успевшую отрасти щетину. – Или не вчера? Сколько я здесь провалялся?»

Неожиданно он обнаружил на себе новую полосатую пижаму. Уже года три он таскал ее в сундуке, но подходящего случая, чтобы надеть ее, не было. По большей части Каспар спал прямо в одежде.

«Неужели я сам надел эту пижаму?» – с сомнением подумал он.