– Нет. Но мы работаем над этим!

Или не очень честно…

Зато какой эффект! Даже цветные линзы не способны скрыть вспыхнувший блеск глаз девчонки. Она резво оборачивается к компании друзей, и, недолго посовещавшись, они гурьбой направляются за двери заведения. Через стену-окно вижу, как ребята, смеясь и улыбаясь, по лестнице взбегают на второй этаж к «Перезагрузке».

Украдкой замечаю, что меня фотографируют. Неожиданно даже для себя принимаю эффектную позу и широко улыбаюсь на камеру. Парень, снимающий на смартфон, довольно показывает большой палец и благодарно кивает.

Всего за час работы промоутером ко мне подходит столько людей, что сбиваюсь со счета. Доброжелательных, улыбчивых прохожих оказывается в десяток раз больше, чем умников, которые кричат: «Супергерл – блондинка!» Вскоре я начинаю чувствовать себя так, будто не рекламки раздаю, а участвую в фестивале. Настроение, что дребезжало на самом дне, вдруг подскакивает до неба! Теплого питерского неба…

Уютный вечер зажигает огни проспекта. Мягкие тени ползут вдоль домов и тают в свете фонарей и витрин. Через дорогу занимают площадку между зданиями музыканты и начинают играть знакомую мелодию.

Листовок остается всего ничего. Душа поет вместе с вокалисткой уличной группы, а я тихонечко пританцовываю под известную песню.

Когда кто-то осторожно трогает за плечо, машинально протягиваю яркий листок и не сразу гляжу на подошедшего человека. С улыбкой оборачиваюсь, готовая отчеканить очередную рекламную кричалку. Но вместо задорного приглашения в кафе испуганно охаю, вздрагиваю и роняю оставшиеся брошюры.

– Я так тебя пугаю? – Глеб помогает поднять те листовки, которые еще не успел разогнать ветер. – Ты будто призрака увидела, Диан.

В животе завязывается тугой холодный узел. Усилием воли подавляю пульсирующее желание бежать со всех ног и вдруг цепенею. Глупо приоткрыв рот, пялюсь на Глеба, который постепенно становится мрачнее тучи.

– Уже не смешно, – сипит он. Рука с брошюрами безвольно опускается, понуро опадают плечи. – Если я тебя обидел, так и скажи. Не понимаю этих ваших молчаливых сцен…

Настает моя очередь хмурить брови и подозрительно щуриться на собеседника.

– Чего? – протягиваю с возмущением. – Какие обиды? Ты о чем вообще?

Он в упор таращится на меня осуждающим взглядом. Его холодный вид отпугивает всех прохожих. Оборачиваться на нас не перестают, но больше не подходят за фото или листовками. Поток людей разбивается о нас, будто вода о камень.

– Пошли со мной, – сердито бурчит Глеб и направляется к дверям кафе.

Меня вновь охватывает нервная дрожь, а желание улизнуть разгорается с новой силой. Что задумал Глеб? Как он вообще меня выследил? И зачем?

Глеб уверенно шествует к заведению, даже не сомневаясь, что иду за ним. Но я как вкопанная застываю там же, где стояла. С тоской гляжу на свое отражение в зеркальных витринах: нелепый костюм супергероини и голова, забитая ворохом наивных идей. Такой сейчас меня видит Глеб?

Мало мне было позорных ситуаций с новеньким, так еще и эта дурацкая встреча…

Глеб оборачивается, уже придерживая для меня распахнутую дверь. Поникшая и растерянная, опускаю голову, чтобы не смотреть ему в глаза. Надо ли говорить, что моя фантазия уже набросала не самые радужные сценарии этой беседы?

– Пойдем, – он мягко касается моего локтя и аккуратно тянет в сторону «Перезагрузки».

– Я работаю, – упрямо вырываюсь и выхватываю тоненькую стопку выживших брошюр. Оглядываюсь по сторонам, ища поддержки. Но, стоило рядом возникнуть Глебу, люди будто перестали меня замечать.

– Это не займет много времени. – Он встает передо мной, преграждая дорогу, и забирает из рук листок, который протягивала другому пешеходу.