– Ну что это за черт вообще? – подумала она, судорожно отхлёбывая кофе, который тут же обжёг губы.

И тут он неожиданно дотронулся до её руки. Легко. Почти невесомо. Пальцы едва скользнули по коже. Но этого касания оказалось достаточно, чтобы внутри неё будто разорвалась бомба из чувств. От этого прикосновения прошёл слабый, почти электрический импульс. Сердце забилось ещё быстрее.

Боже. Ну что это за мучение?!

Она хотела встать. Сказать что-то. Уйти. Остаться. Всё одновременно. Она не знала, где кончается она настоящая – и где начинается та, кто сейчас так беззащитна перед этим взглядом.

Про себя Инга молила вселенную: Пусть зазвонит телефон. Пусть Игорь напишет. Пусть сын проснётся, пусть начнётся дождь, пожар, землетрясение… Хоть что-нибудь, что вытащит меня отсюда!

Но ничего не происходило. Телефон молчал. Кафе оставалось уютным, пар от кофе всё ещё поднимался тонкой струйкой, и Сергей продолжал смотреть на неё – так, будто никто другой в мире не существовал. А она сидела и тонула в его взгляде, в его голосе, в себе самой.

Он наклонился чуть ближе, облокотившись на стол, и с той самой полуулыбкой, которой когда-то, в юности, сбивал ей дыхание, спросил:

– Может, всё-таки, подышим воздухом?

Инга растерянно кивнула. Она не помнила, как встала, как убрала книгу в сумку, как оказалась на улице. Всё происходило, как в странном сне. Они шли рядом по парку, где качались деревья и слышались голоса детей вдалеке.