«Как же она становится похожей на матушку! – подумал он. – Такие же каштановые волосы, немного закручивающиеся, спускаясь к изящной шее, небольшой открытый лоб, выразительные брови. Такие же резкие губы. Единственное от отца – это глаза. Четко посаженные, миндалевидные, умные и добрые. Очень выразительные и говорящие. В них можно прочесть историю всей жизни. Да. Выдающиеся живые глаза.

– Дорогой, что же ты молчишь? – вдруг прервала раздумья сестра, уже метнувшаяся к нему. Ее объятья стоили двух лет разлуки. – Почему ты не сообщил о том, что приедешь? Давай выйдем ненадолго, выпьем кофе, – продолжила она.

Предупредив дежурного, она, взяв под руку Филиппа, повела его из здания направо, в ту часть площади, где была возможность присесть в бистро и спокойно поговорить.

Аромат кофе держал в напряжении все рецепторы, причем у каждого, кто здесь находился. Иногда табак пытался отнять на время пальму первенства, но это не особо получалось. Редкие попавшие сюда заморские сигары вместе с их обладателями пытались напомнить о себе. Здесь их игра не стоила свеч. Первая скрипка тут всегда и безоговорочно отдана божественному напитку. Уже третий раз за сорок минут приносили чашки с ароматным содержимым, и третий раз она закуривала свои тонкие сигареты.

– И почему ты молчал больше месяца? – продолжила сестра свой женский допрос. Она слегка наклонила голову, рассматривая его, и снова закурила.

– Ты понимаешь, редакция надавила, им нужен был новый образ Марселя с его причудами, и еще друзья просили помочь в одном щекотливом вопросе. Вот и замотался, – пытался оправдаться Филипп.

– Нет, просто у тебя слишком маленькое сердце для близких и слишком большое и открытое для остальных, – недвусмысленно уколола она. – Но я знаю, как ты отплатишь мне за потраченные нервы. Сделаешь мне приятное в следующие выходные, – она как бы совместила вопрос с утверждением. Но звучало это, конечно, мягко.

– Сдаюсь! Но не проси меня полюбить оперу, остальное – на твое усмотрение.

– Нет, опера ни при чем. Как твой роман? Ты нашел дальнейший мотив?

– Не спрашивай. Я в ступоре, не знаю, как связать некоторые действия с характером, а это важно, и следующий момент просел. Ты знаешь, мне не пережить третий конфуз! – Он запнулся. Да, это был его третий шанс и, похоже, последний, чтобы его произведение признали хоть немного сносным. Два предыдущих раза он потерпел неудачу. В глазах промелькнул страх, но почти сразу в них появилась жесткость, как будто бы их сделали из холодного металла. Такая реакция возникает, когда человека загнали в угол, и нет возможности договориться. Либо он – либо его.

– Не волнуйся, я знаю, у тебя получится, – попыталась сгладить момент Мария.

Возникла пауза, и чтобы не усиливать ее, она встала и обняла его за шею.

– Ты знаешь, я всегда верила в тебя. Ты сможешь.

– Я сделаю все, что в моих силах, – и он немного обмяк под ее мощным потоком любви. – Давай я провожу тебя. Пройдусь. Пойду к себе, отдохну перед встречей.

Суббота с завидным постоянством и не без успеха претендует на звание самого длинного дня недели. И эта не стала исключением. Собравшись еще около девяти, они шумно перешли экватор полуночи и не думали останавливаться: очень многое нужно сказать друг другу, если вы не виделись так долго. А если вашим спутником является алкоголь, то ваши шансы проговорить до петухов повышаются с каждым графином вина. Их было пятеро, но Филипп надеялся, что одно вакантное место будет занято Мари. На это недвусмысленно намекала уже вечером София, как бы невзначай сказав про второй шанс, чем немного подняла его настроение. Он ведь хотел увидеть ее. Как будто что-то недосказанное сидело у него внутри целых два года. И, может, сейчас, сегодня ему удастся понять, что же это? Остаток чувств или какие-то вибрации, возможно, ее. Они словно живые трогали и, касаясь его, мешали жить спокойно. Он продолжал испытывать что-то теплое внутри, но любовью это назвать было трудно, практически невозможно. И, конечно, его жгла вина – за трусость, за страх в перспективе вырастить в самом себе нечто. Возможно, большое и светлое чувство. Но получился расчет, а не прыжок с головой туда, где многие тонут. Любовь…