Вообще, у меня нет манеры читать чужие сообщения, но сегодня я чисто случайно успеваю прочитать пришедшее сообщение:

«Спасибо за безумный секс, детка! Вот только моя, кажется, начала подозревать...» – и у меня глаза округляются.

Что за... какого хрена?!

Под влиянием эмоций, ничего не соображая, я хватаю телефон жены, чтобы прочитать сообщение еще раз, лихорадочно пытаюсь разблокировать экран, но устройство просит пароль, которого я не знаю, так что приходится вернуть его на тумбу и застыть посреди прихожей без нижнего белья и с гадким ощущением предательства, которое растет с каждым мгновением...

Моя жена мне изменяет.

Моя Таня мне изменяет.

Сегодня вечером она ушла с работы пораньше, чтобы заняться сексом с каким-то мужчиной, который называет ее деткой.

Более того – мужчина, с которым она изменяет, тоже несвободен.

Это какой-то сюрреализм...

Таня выходит из душа, но я почему-то не решаюсь сразу в лоб спросить у нее, что происходит и кто тот мужчина, который пишет ей сообщения и благодарит за безумный секс... Боюсь, что сорвусь. Что буду слишком эмоциональным и уязвимым. Мне нужно немного подумать, переварить это внутри себя... Я решаю, что поговорю с женой завтра.

Но на следующий день разговора тоже не получается – потому что ранним утром меня отвозят в больницу с острой болью в животе, и вскоре я оказываюсь на операционном столе с подозрением на аппендицит.

Последнее, что я помню перед наркозом, – это как ассистент врача по имени Василиса ставит мне в вену катетер...

4. ВАСИЛИСА. 4 глава

Пусть и совсем ненадолго, но напряженная работа позволяет немного отвлечься от моих подозрений и тяжелых мыслей... Меня вызывают на смену в мой выходной день – потому что пациентов поступает больше, чем обычно, в том числе сразу трое с подозрением на аппендицит.

Девушка двадцати пяти лет, у которой пульсирующие боли в животе вот уже третий день – и потому она выглядит так, словно все это время не спала.

Пожилой мужчина с целым букетом хронических заболеваний – ему даже наркоз давать страшно, могут быть осложнения...

И двадцативосьмилетний мужчина, которого привозят ранним утром с острой режущей болью и выражением страдания на лице.

Доставленного утром мужчину мы оперируем первым. Пока анестезиолог спешно изучает его медицинскую карту – сам пациент говорить не в состоянии, – я ставлю катетер ему в вену – а он все это время пристально, даже как-то жутковато смотрит на меня... Прекрасно понимая, что из-за боли его разум затуманен, и вероятно, после наркоза и операции он меня даже не вспомнит, я все равно испытываю странную неловкость. Мне кажется, что прямо сейчас его взгляд как будто просит: «помоги мне, спаси меня...»

И я спасаю. Точнее, мы: Герман Тайманович Розенбаум, ведущий хирург широкого профиля в нашей больнице, и по совместительству куратор первого года моей ординатуры, я и наша медсестра Машенька.

Операция проходит успешно и на удивление быстро, без осложнений, и дальнейшее наблюдение за пациентом Герман Тайманович поручает мне.

Мужчину зовут Иван Петрович Немцов, и он – старший менеджер по продажам в каком-то крупном агентстве недвижимости: это я узнаю сразу же, как он приходит в себя после наркоза, потому что ему начинают названивать коллеги и клиенты, требуя немедленного решения рабочих вопросов...

– Вам стоило бы взять перерыв от работы хотя бы два-три дня, – настойчиво советую я ему на правах лечащего врача, когда он в очередной раз просит прощения и хватается за телефон во время осмотра и беседы.

– Простите, Василиса... – он забавно щурится, чтобы рассмотреть мой бейджик. – Василиса Евгеньевна! Как врач, вы должны понять меня: есть такие виды деятельности, в которых любое промедлении смерти подобно!