Однако мои молодые коллеги быстро обнаружили несколько лазеек, через которые можно было незаметно исчезнуть с охраняемой территории. Эти лазейки зачастую помогали некоторым любвеобильным сёстрам милосердия убегать к тихой речке на ночные посиделки с молодыми выздоравливающими солдатиками …

Кроме того, ходили слухи, что лазейки эти пользуются спросом и по другой причине – они служат местом встреч немецких солдат и некоторых украинских девчонок – любительниц сладостей из близлежащих деревень, шушукающихся иногда по ту сторону высокого ограждения в ожидании конфет, шоколада либо другого немецкого угощения. Уж на что, а на сладости ради такого случая немцы не скупились!

Патрульные солдаты знали о существовании этих лазеек, но закрывали глаза на наши похождения, так как сами иногда пользовались ими, спеша на ночные свидания. Фронт был уже далеко впереди, и немцы считали, что рядом с госпиталем им бояться особо нечего – госпиталь же охранялся!

Да и разве можно оградить молодость от любви, веселья и задорных приключений?! Солдаты ведь так же, как и медсёстры, понимали, что идёт война – страшная, жестокая, но они были молоды и не желали откладывать что-либо на потом! Они не собирались, скучая, ждать, когда она закончится! Они жаждали развлечений, потому что уже успели повидать слишком много горя и крови. Это отвлекало их от мыслей о возможной смерти. Они просто спешили жить… Здесь и сейчас!

Медсёстры, смеясь, обсуждали меж собой, что когда немецкие солдаты устраивали себе банные дни – а случалось это один-два раза в неделю, тут уж происходили просто невероятные вещи! Немцы с раннего утра начинали топить баню, натаскивать воду, громко хохоча и что-то лопоча на немецком языке, пока ещё совсем не понятном жителям из близлежащих деревень. Вся округа тут же узнавала – сегодня у немцев будет баня…

Напарившись, немцы выскакивали прямо «в чём мать родила» из бани, стоящей на берегу извилистой речушки, и прыгали в остывшую осеннюю воду.

Пока они бултыхались, издавая громкие крики, за ними из-за кустов, хохоча, наблюдала местная ребятня – им было в диковинку, что немцы никого не стесняются и развлекаются в полную силу, веселя всю округу! Озорные сельские мальчишки и девчушки слетались на эти помывки, как на бесплатный спектакль. А молодые горячие солдаты, казалось, абсолютно не обращали внимания на юных зрителей и, нарезвившись вдоволь у речки, забегали обратно в баню!

Много и других забавных случаев обсуждалось в эти дни медсёстрами нашего госпиталя, но мне сейчас было совершенно не до их праздного веселья. Меня занимала лишь одна мысль – я должна была как-то пробраться к дому своей сестры Натальи и повидаться с ней.

И вот, выбрав самую хмурую ночь и воспользовавшись одной из лазеек в изгороди, я заторопилась в сторону села, в котором до войны проживала Наталья, под шум так кстати начавшегося дождя.

Было совсем не страшно – мазанка моей сестрёнки стояла на самой окраине села…

До села я добралась менее чем за час. Бежала, не боясь сбиться с пути и не страшась быть кем-либо обнаруженной – проливной дождь скрывал мои шорохи и тотчас смывал все следы, оставленные мной. А мой тёплый непромокаемый плащ с капюшоном, который мне выдали ещё в мирное время в Мюнхенском госпитале, и крепкие солдатские сапоги, так своевременно припасённые мной, более-менее защищали от дождя. Под плащом, чтоб не намок, я укрыла и небольшой рюкзачок с гостинцами для своей сестрёнки.

Мне даже не пришлось искать тропку, ведущую к хате от колхозного луга, – ноги сами вывели меня на неё. Всё оживало в памяти само собой, до мельчайших подробностей припоминались даже все сельские лазейки и закоулки.