Глаза никак не хотели открываться, голова – отлипать от подушки, а нежные мамины руки не давали никакой возможности досмотреть сладкий сон и уже помогали пристегнуть к резинкам белого фланелевого лифчика тёплые чулочки. Мягкие тапочки и жёл

с закрытым ртом».

Пока Максим наблюдал за Васькой, дедушка поправил несколько подпорок, и насобирал в ведро ещё яблок. Кабан быстро управился с угощением и положил голову, как раньше. Потом хрюкнул и, прищурив глазки, улыбнулся. И Максим понял, что Васька благодарит его за вкусные яблочки. Дедушка высыпал кабанчику вторую порцию. Васька оживился.

– Ешь, ешь! На здоровье, – сказал мальчик и побежал рассказывать о Ваське маме с папой.

Это произошло ещё до переселения. Максимка тогда учился в городе и только на выходных иногда родители брали его в станицу. Они ездили туда, как на дачу. Заодно проведывали бабушку с дедушкой.

Однажды Максимка не смог поехать с папой и мамой. Остался дома. Дело было весной. Родители, на огороде, повоевав с сорняками, уставшие, шли на вокзал. Навстречу им катил велосипед сосед – дед Мишка. Папа иногда ездил с ним на рыбалку.

– Ловил сегодня на пруду. Вот, нашёл черепаху. Возьмите вашему сынишке.

Старик достал из сумки серый булыжник, из которого показалась голова. Затем выдвинулись когтистые ножки и засучили в воздухе. Черепахи у Макса ещё не было. Для расширения кругозора ребёнка родители решили взять этот земноводный подарок. Поблагодарили. Поместили в тряпичную сумочку и повезли в город.

Сын, естественно, очень обрадовался.

– Чем мы её будем кормить? Что она любит кушать? – спросил мальчик.

Родители почесали затылки. Они ведь забыли спросить у рыбака, чем черепаху кормить.

– А у неё есть имя? Как её зовут?

– Никто её ещё никогда и никуда не звал, – сказал папа.

– Давайте назовём мою черепашку Маруся!

Родители не совсем были уверены в половой принадлежности существа, но спорить с ребёнком не стали. Черепаха – она, значит – девочка. Раз девочка, пусть будет Маруся. Возражений нет.

По вопросу питания нового члена семьи собрали совет. Чем же всё-таки её кормить? Поспорили. И приняли решение: предлагать черепахе всю снедь, имеющуюся в доме: яблоки, капусту, молоко, колбасу и т. д.

Место ей отвели на балконе, чтоб не застряла где-нибудь под комодом. Разложили перед Марусей весь ассортимент. Стоим, наблюдаем.

Ход наших рассуждений прост, как дважды два: чему гостья отдаст предпочтение, тем и станем кормить. Куда проще. Но, не тут-то было.

Маруся, стоя к зрителям тылом, повернув голову в нашу сторону, смотрела долгим, немигающим взором. Смотрела, смотрела, смотрела…

Тогда Максимка начал предлагать Марусе, как в ресторане:

– Смотри, вот вкусная свежая капуста. Колбаска аппетитная, сам бы ел, да решил тебя угостить. Покушай, Маруся. А, может, молочка полакаешь?

Но черепаха всё смотрела и смотрела. И ни разу не мигнула. Так продолжалось бесконечно долго. Первому надоело папе.

– Ну, вы тут кормите, а я пойду, почитаю.

Потом ушла мама:

– Не пойти ли мне искупаться?

Потом надоело и Максиму. Однако он не ушёл. «А, может, она стесняется? – подумал мальчик. – В чужом-то доме, пока не освоишься, не очень-то уютно. Может, ей даже страшно в незнакомой обстановке».

Он закрыл дверь на балкон и, веря в старую пословицу: утро вечера мудренее, пошёл спать. Долго ворочался в постели. Размышлял. «Может, на следующий день черепашка что-то да съест. Может, она перенесла стресс. Может, ей душно было ехать в сумке и она, бедненькая, плохо себя чувствует. Или от разлуки с кем-то объявила голодовку. Ладно. Утром видно будет». Снились ли мальчику черепашки? Он не рассказывал. С первыми лучами солнышка Максим уже на ногах: «Как там черепашка?».