Но позиция чиновников Отдела коммунального хозяйства Ленсовета была жестко однозначной – замене быть. Один из них (Н.А. Лившиц) прямо заявил: «Мы смотрим на памятник не только как на произведение искусства, а как на воплощение известной идеи. Идея ангела с крестом нам чужда, и вопрос заключается в том, нельзя ли колонну завершить иначе, вдохнуть в нее другую идею, не нарушая красоты?».

А председатель комиссии по снятию ангела с креста С.М. Быстров утверждал, что «широким массам рабочего класса не только чужда идея ангела с крестом, они не только не чувствуют красоты этого, а наоборот, их эстетические и гражданские чувства протестуют против такого увенчания колонны на площади Урицкого.

…Считаю дальнейшее обсуждение вопроса в плоскости целесообразности снятия ангела с креста с точки зрения науки и художества нецелесообразным, ибо представители Музея города, АСУ и Гуинжа категорически отвергают снятие ангела и своего взгляда не изменят. Необходимо приступить к чисто технической разработке вопроса снятия и замены фигуры, для чего не требуется представителей художественных и архитектурных организаций, указанных в протоколе, за исключением Музея города в качестве компетентного лица».

В начале 1925 г. началось широкое обсуждение характера нового памятника Ленину и технических вопросов по его установке и снятию с колонны фигуры ангела. Недостатка в желающих высказать свое мнение и предложить свой вариант не было. Вот, например, одно из мнений о том, как должен выглядеть памятник:

«В комиссию по устройству памятника Ленину на Александровской колонне.

Препровождаю за сим свое мнение относительно установки памятника на колонне. Прошу извинить за несоответствие. М. Худяков.

Надо так сделать памятник, чтобы он был со взглядом тихим, спокойным, в натуре с поднятыми руками к востоку, так как революционный путь нам уготован от запада на восток. Правой ногой он давит старый мир в виде ветхой крестьянской избы, левой ногой он упирается в учение Маркса, в книгу и чтобы надпись “Капитал” на книге была видна.

Пьедестал должен быть из полуразрушенных со свернувшимися крестами и куполами церквей, под ногами должна быть старая литература религиозного дурмана, а также библия с надписью, весь хлам старого мира, буржуазные цилиндры.

Вот мое предложение, вот мой проект памятника. Я сын сторожа при царском строе. Завидую, что я не художник» (ЦГА СПб. Ф. 3200, оп. 6, д. 8, л. 48).

При этом обсуждение шло, несмотря на то что нарком А.В. Луначарский уже отправило два письма – в адрес Г.Е. Зиновьева и в адрес Ленгубисполкома. В них он считал идею изменения облика Александровской колонны нелепой. Зиновьев на адресованном ему письме оставил резолюцию: «Ну их к черту. Оставьте им колонну с „ампирным“ ангелом». Письмо с этой резолюцией он передал секретарю Ленгубисполкома Л. Комарову.

Впрочем, Зиновьеву было уже не до памятника. Он готовился к политическим схваткам на предстоящем в середине 1925 г. XIV съезде партии. Да и центр политической жизни уже сместился из Ленинграда в Москву. Так что идея преображения Александровской колонны сама собой тихо угасла.

Вторая попытка «исправить» внешний вид колонны состоялась в 1952 г. На этот раз ангела хотели заменить бюстом И.В. Сталина. Была начата проработка проекта, но вождь и учитель народов в 1953 г. умер, поэтому фигура ангел вновь осталась на месте.

Во время блокады вокруг колонны на ^>2/_>3 ее высоты соорудили защитный каркас. Впрочем, от попадания в саму колонну или от серьезного взрыва рядом он ее вряд ли спас бы. Несколько осколков от разорвавшихся на площади снарядов и бомб в колонну попало. Они оставили на монолите выбоины, а часть осколков застряла в хитоне фигуры ангела и в барельефах пьедестала, но в целом монумент почти не пострадал.