– Сожалею, что не стал хорошим учителем, – прошептал Рафаэль.

– Учителем? Ты о чем?

– Помнишь, я должен был научить тебя основам испанского во время трансатлантического вояжа, но у меня не было сил.

Зеленые глаза юноши растворились в волне. В эту секунду я почувствовала его желание выговориться. Разозлится ли он, узнав, что я случайно увидела его ссору с Сураджем на постоялом дворе в Нанте? Или с облегчением откроет душу, прислонившись к дружескому плечу? Эти вопросы отпали сами собой: не до личных откровений под взглядами Прюданс и Франсуазы. К тому же время торопило меня.

– Ну ладно, хорошей прогулки, Рафаэль! – сказала я. – До вечера.

Он не ответил, вновь погрузившись в свои мысли.

Я повернулась к мостику, который вел на набережную, Прюданс и Франсуаза двинулись следом за мной.

Если краски Фор-Руаяля ослепили, то запахи вскружили голову. Нигде они не действовали так опьяняюще, как под аркадами главного рынка – гигантского лабиринта из разномастных мастерских, ларьков, лавок с разноцветными горками душистых пряностей, источавшими сладкие, теплые запахи с волнующими ароматами кофе и черного шоколада. Я разглядывала стеклянные сосуды с пигментами, восторгалась изобилием незнакомых цветов: гардения, плюмерия, гибискус… Широкий шатер раскинулся над ними, подобно крышке над шкатулкой с благовониями.

Меня привлек горшочек с диковинными, упоительно пахнущими зелеными стручками.

– Кардамон, – объяснил лавочник. – Имеет фруктовый, цветочный, пряный вкус, и обратите внимание на свежие нотки камфоры и ментола: превосходно подходит для выпечки, мадемуазель!

– Благодарю, месье, но в стряпне у меня две руки и обе левые.

– В этом случае позвольте вам предложить ранжированный ром. – Он указал на этажерку, заставленную бутылками с экзотическими ингредиентами. – Ананас, имбирь, ваниль, корица: выбирайте на свой вкус! Эти сласти – те же десерты, но их не надо ставить в печь. Хотите попробовать?

Улыбнувшись, я отказалась: суета и шум рынка меня уже порядком опьянили. Прюданс тоже находилась в каком-то гипнотическом трансе. У нее, никогда в жизни не выезжавшей дальше своего городка, разбегались глаза. Франсуаза, наоборот, казалось, ничего не замечала, ни на секунду не отрывая свои темные толстые линзы от моей спины. Продолжая бродить между лавок, я сделала вид, что заинтересовалась индийскими тканями, которые белые торговцы и метисы громко расхваливали. Несмотря на роскошные узоры, я вряд ли могла оценить их красоту после того, как Зашари объяснил, какой ценой доставался хлопок.

– Желаете примерить, мадемуазель? – обратилась ко мне торговка, лучезарно улыбаясь. Она протягивала удивительный наряд из тончайшего батиста, отделанного кружевом, сиреневый цвет плавно переходил в розовый.

– Нет, спасибо, я пришла за благовониями…

– Этот цвет мальвы идеально подойдет к тону вашей кожи. Вы должны его примерить.

Настойчивость в ее голосе заставила меня поднять голову. Напряженного, твердого взгляда незнакомки было достаточно, чтобы догадаться: Фронда прислала ее.

– Действительно, цвет очарователен… – я взяла в руки наряд.

– В эту примерочную, пожалуйста, – пригласила женщина, указав на угол, где свисавшая сверху ткань служила занавеской.

Франсуаза автоматически шагнула за мной, но я ее остановила:

– Здесь нет места для двоих.

Ее стеклянные окуляры осмотрели узкое пространство. Чтобы убедиться, что я не исчезну? Или чтобы ничего не причинило мне вреда? Вероятно, и то и другое. Факультет, похоже, запрограммировал девушку так, чтобы сделать моей компаньонкой и стражником одновременно. Впервые ее слепая преданность странным образом тронула меня. Заставив себя улыбнуться, я коснулась руки дез Эскай, ее кожа была холодной.