Оставив все вещи в машине, взяв с собой лишь пакет с полотенцами, мы спустились на пляж.

– Ты смотри, – воскликнула Аська, – народу сколько.

– Это ты погоди, рабочий день закончится, – улыбнулся я, – вообще толпа будет.

– Вовремя пришли, – довольная Аська подбежала к холодильнику с мороженым, – будешь?

– Будешь, – кивнул я, – бери мне «Снеговика».

– А я стаканчик «Корёновки» хочу, – отодвинула она стекло холодильника, – он вкусный.

– Его тоже в Хасе подделывают, – вытащил я деньги.

– И поэтому ты «Снеговик» берёшь?

– Его нет смысла подделывать, – аргументировал я, – вот давал я кошкам мороженое, «Снеговик» они едят, а другие нет.

– Хитрый ты, – Аська всё равно взяла стаканчик, – надо самой проверить, может, тебе не те кошки попадались.

– Проверь, проверь, – я взял мороженое, открыл его, надкусил, скинул шлёпки и ступил ногами в горячий песок, – каайф.

Пройдя по пляжу и выбрав местечко, мы расстелили покрывало, что я всегда возил в машине. Мало ли когда захочется на море сгонять. И по уже сложившейся, нашей личной, традиции легли сначала прогреть тело. Я очень любил сначала прожариться, а уж потом с разбегу в море.

Мы купались уже, наверное, час, я даже устал. Но неутомимая Аська и не собиралась выходить. Она раз за разом забиралась ко мне на плечи и прыгала в воду, после я её подбрасывал руками. А следом она вешалась мне на шею, и я буксировал её, ныряя при этом на глубину.

– Пошли, – сказала, вынырнув Аська, – погреемся.

– Пошли, – схватил я её на руки и бросил по направлению к берегу.

В этот момент на пляже вдруг раздался взрыв. Я его не услышал, а увидел. Песок полетел вверх и в разные стороны. Я смотрел, как разбегались люди, а несколько человек, крича, остались на месте. Аська же, лёжа в воде и улыбаясь, смотрела на меня. Она ничего не видела и не слышала.

Прошло несколько секунд, и я, оставив Аську в воде, побежал к месту взрыва. Как-то автоматически. Когда я подбежал, уже несколько парней помогали кричащей от боли женщине, кто-то вызывал скорую.

Очень быстро подбежали спасатели и понесли раненую к себе. Пляж стремительно пустел. Лишь песок, запачканный кровью, колол глаз.

– Это что, теперь и на пляж не пойдёшь? – Аська, дрожа всем телом, обняла меня сзади, – ужас какой.

– Я буду ходить, – зло сказал я, – этого они и хотят, чтобы не ходили.

– А если, вот… – Аська показала дрожащей рукой на место взрыва, на забрызганный кровью песок.

– Хочешь дома сидеть и в чёрное завернуться? – усмехнулся я.

– Да, ты прав, – я почувствовал, как вдруг, резко, Аська перестала дрожать, – пошли, обсохнем.

– Пошли, – повернулся я, – только перейдём подальше, тут сейчас всё оцепят.

– Ну да, – согласилась Аська.

Собрав вещи, мы пошли на самый край пляжа. Тут люди сидели спокойно, никто и не слышал взрыва, да и не особо мощный он был. Солнышко уже жарило не сильно, и можно было спокойно лежать.

– Сегодня к тебе ехал, облава была, машины проверяли, багажники, – вспомнил я, – их искали, наверное.

– Да постоянно эти облавы, – вздохнула Аська, – прям перед нашим салоном как-то была такая. Омоновец один затащил парня бородатого, «Побрейте его, а то заберём», – говорит.

– Побрили?

– Да, пацан нормальный вроде был, ну мода же сейчас на небритость, он чуток отпустил, его чуть не замели, пообещал, что побреется, вот его и к нам и привели.

– Так они никого не поймают, – усмехнулся я, – думаю, что те, кто на пляже бомбу ставил, не были бородатыми.

– Да кто их знает, – грустно сказала Аська.

– Это точно, вроде ищут, а найти не могут.

– Не там, наверное, ищут. Ладно, я в раздевалку, не боись, проверю, нет ли бомбы, прежде чем зайти, – Аська, надев сланцы, грациозно пошла по песку.