– Ты их нервируешь, – заметил Нэсс на русском, видя яркие румянцы на лицах наших собедеников.

– Они очаровательны, когда краснеют, не находишь? – ответила я, но решила все же немного их успокоить. – Don't be embarrassed. We understand everything, and we were young ourselves once. («Не смущайтесь. Мы все понимаем и сами когда то были молодыми.»)

Девушка попыталась ответить, но её смущение и напряжение явно мешали, поэтому она лишь тихо улыбнулась, прикрывая лицо рукой.

Мартин, который всё это время старался слиться с креслом, вдруг заговорил, немного запинаясь:

– You were like… a movie scene. We’ve never seen anything like that. («Вы как… сцена из фильма. Мы никогда не видели ничего подобного.»)

Его слова прозвучали так искренне, что даже Анни кивнула, не поднимая глаз.

– So, you’re from Tallinn? – спросил Нэсс, решив перевести разговор в более спокойное русло. («Итак, Вы из Таллина?»)

Анни, как будто получив спасательный круг, тут же оживилась:

– Yes, we grew up there. – Но тут ее глаза потухли, будто мы поймали ее за чем то постыжным. Она вздохнула и продолжила. – We… actually, we’re from an orphanage. («Да, мы выросли там. Мы… на самом деле, мы из детдома.»)

Я и Нэсс переглянулись, наши взгляды встретились на секунду. Этот факт объяснял многое: их неуверенность, их смущение. Но было и что-то ещё. Чувствовалось, что они чего-то не договаривают, и это только разжигало любопытство.

– And this is your first trip together? – спросила я, откинувшись на спинку стула, чтобы лучше видеть их. («И это ваше первое путешествие вдвоём?»)

Анни улыбнулась, её голос стал более уверенным:

– Yes! We just turned eighteen, and we decided to travel a little. This is our first time in Narva. («Да! Нам только исполнилось восемнадцать, и мы решили немного попутешествовать. Мы первый раз в Нарве.»)

Мартин добавил тихо, как будто не хотел, чтобы его слова услышал кто-то кроме нас:

– We’ve been together… well, for as long as we can remember. But this trip feels… special. («Мы вместе… ну, сколько себя помним. Но это путешествие кажется… особенным.»)

Я кивнула, но в глубине души не могла избавиться от ощущения, что они всё ещё скрывают что-то важное. В их словах чувствовалась странная двойственность. Если им только исполнилось 18, какие у них могут быть тайны, которые они боятся или не хотят раскрывать? Жизнь в детдоме могла объяснить многое, но их связь, их обоюдная близость и их «особенное» путешествие казались чем-то большим, чем просто желанием вырваться в мир.

Нэсс, взглянув на меня, явно заметил мою задумчивость, но ничего не сказал. Вместо этого он мягко улыбнулся, словно давая понять, что время покажет, если мы останемся достаточно терпеливыми.

Я посмотрела за окно, где дождь становился всё сильнее, и слегка вздохнула. В этой странной обстановке, под шум капель и грозовые раскаты, казалось, что эта встреча должна была что-то значить.

Гроза постепенно стихла, и шум дождя за окном стал тише, но капли всё ещё стекали по стёклам, словно город никак не мог выпустить остатки накопившейся влаги. Анни и Мартин, поблагодарив нас за чай, попытались встать, чтобы попрощаться. Анни выглядела растерянной, её улыбка была немного виноватой, а Мартин и вовсе старался избегать наших взглядов.

– We should go. Thank you for the tea and everything… – сказала она, глядя на нас с лёгким смущением. («Мы, наверное, пойдём. Спасибо за чай и всё остальное…»)

Я подняла руку, жестом останавливая их.

– Why leave? Stay with us. Ness knows this city well, and it’s more fun to explore together. – предложила я, улыбаясь. («Зачем уходить? Останьтесь с нами. Нэсс хорошо знает этот город, и нам будет веселее вчетвером.»)