Я заметила, как он кивнул, и на его лице мелькнула улыбка. Его руки продолжили свой путь, теперь более широкими движениями, скользя от стоп до бёдер и обратно. Тёплое масло помогало его движениям быть плавными, а процесс массажа уверенным и размеренным. За исключением, конечно, его игры с лоном.

Когда он в последний раз прошёлся от ступней до моих ягодиц, я почувствовала лёгкий шлепок по попке, который вызвал у меня непроизвольную улыбку.

– Переворачивайся, – сказал он с мягкой командностью в голосе.

Я послушно перевернулась на спину, чувствуя, как волосы немного прилипли к плечам от масла. Его взгляд задержался на мне на мгновение, но я видела в нём не столько желание, сколько заботу. Устроившись поудобнее, я увидела, как он смазывает маслом руки, смотря на мое тело задумчиво и отстраненно. Это даже немного обижало, все же я, являсь профессиональной хоть и далеко не самой известной, моделью, следила за своим телом, и знала, что оно у меня красивое, но в тоже время понимала и Нэсса. Сейчас он не был моим другом и бывшим любовником, а бал массажистом, который должен держать себя в руках.

Смазав руки, и пару раз пшикнув маслом на мою шею и грудь, Нэсс чуть наклонился и положив руки начал массаж шеи. Его руки были тёплыми, крепкими и в то же время удивительно мягкими. Он скользнул пальцами к основанию моей челюсти, осторожно нажимая на точки, которые, казалось, вытягивали из меня остатки напряжения. Я закрыла глаза и откинула голову назад, подстраиваясь под него.

Каждое его движение было медленным и выверенным. Пальцы опустились к ключицам, затем к плечам, вызывая тихие мурашки. Ладони скользили по моим рукам, массируя мышцы, уставшие от чемоданов и долгой дороги. Казалось, я наконец могла расслабиться.

Но расслабление таило опасность. Сквозь приоткрытые веки я наблюдала за ним. Он сосредоточенно работал, взгляд был спокоен, движения уверенны. Это был человек, видевший меня в разных состояниях, знавший обо мне больше, чем я готова была признать.

«Когда писала ему из Парижа о прилёте, – думала я, – всё будет под контролем. Я сама попросила встретить в Таллине. Настаивала, чтобы не говорил никому о моём приезде. И точно попросила не вспоминать о прошлом в Париже».

– Никаких намёков, Нэсс. Это было тогда, и больше не повторится, – сказала я в тот момент по телефону. Он улыбнулся в камеру и ответил, что я слишком переживаю.

А сейчас, когда его руки касались моего тела, барьеры, которые я сама же и воздвигла, рушились. Тем временем его пальцы спустились к ключицам, задержались там и плавно двинулись вниз, к груди.

Когда он начал массировать грудь, я вздрогнула. Движения оставались нежными, но это прикосновение было другим. Почти интимным. Я чувствовала, как он обводит грудь ладонями, слегка касаясь, потом нажимая сильнее, затем снова становясь мягче. Он не смотрел мне в глаза, но я знала, что он осознаёт эффект своих действий. И как мои соски твердеют под его прикосновениями.

Я попыталась отвести взгляд, но не смогла. Он смотрел на меня с тем же спокойным выражением, которое всегда заставляло меня чувствовать себя защищённой. Но теперь я видела в его взгляде что-то ещё. Что-то, что он скрывал, но я достаточно хорошо знала. Он был явно чуточку обижен на мои слова, и сейчас, делая отстраненное выражение лица, в какой мере мстил мне за них. И может, если бы не те ласковые поглаживания клитора, я бы в это поверила. Тогда, но не сейчас.

Это была игра. Кто сдастся или не сдасться первым. И я понимала, что если это продолжится, то я нарушу своё же обещание не пересекать границы. И он тоже это понимал. Он тоже за эти годы неплохо изучил меня.