Я знала, что утром мне нужно будет принять таблетку. Я не из тех, кто готов к нежеланным последствиям. Всё должно быть под контролем, так было всегда. Но мысль о таблетке казалась скорее оборонительной, чем разумной. Не потому, что я боялась забеременеть, а потому что если не приму её – придётся признать, что я этого хочу или хотя бы допускаю.

А ведь хочу… разве нет?

«А если вдруг?» – мелькнуло тихо, без паники.

«А если да?»

Я почувствовала, как внутри что-то сжалось – не от страха, а от волнения. От того, насколько это возможно, как это близко, как это не кажется катастрофой. И тут же – тепло. Там, внутри. От его семени, от его тела, что всё ещё было во мне, от его руки на талии, от его дыхания, совпадающего с моим. От ощущения, что он не просто пришёл – он остался.

Я вздохнула глубоко и тихо, позволяя себе почувствовать. В животе ощущалась тяжесть, пульсация и остаточная дрожь от оргазма. Я знала, что утром немного вытечет, и чувствовала, как его сперма будет стекать по внутренней стороне бедра. Этот момент будет странным и сладким, почти вызывающим.

«Я всё ещё держу тебя внутри. Даже когда ты спишь», – мелькнуло в голове.

Я вспомнила Макса. Как тогда, в юности, он учил нас с Лиссой. Мы лежали вдвоём, потом втроём, ничего не боялись. Даже тогда не было этого ощущения. А сейчас…

С Нэссом всё было иначе. Не просто ярче, глубже. Теплее, опаснее, реальнее.

Я прижалась к нему сильнее, уткнувшись лбом в его шею. Его кожа была чуть влажной и пахла нами, чем-то интимным и родным. В этом запахе было нечто, вызывающее тепло. Ощущение, что всё в порядке, что я на своём месте.

«Может быть, это не так уж и плохо?»

Мысль не испугала меня, а наоборот, показалась горьковатым шоколадом на кончике языка. Внутри – лёгкий толчок. Предчувствие.

Я вспомнила, как он смотрел на меня перед тем, как войти. Как будто видел меня не только телом, но и глубже, душой. Как он прошептал «моя девочка», как держал, как вошёл, как отдался не в меня, а мне.

Я лежала, чувствуя, как моё тело расслабляется, но внутри всё ещё дрожало. Не от страха, а от того, что всё было правильно. Он всё ещё был во мне, и это было самым правильным ощущением в мире.

Я почувствовала, как его рука слегка сжала мою талию, будто даже во сне он не хотел отпускать. И я не хотела.

Может, утром стоит выпить таблетку. А может, подождать? Может, позволить себе немного помечтать?

Нарва молчала за окном. Город спал. Как и он. Только я ещё не спала, потому что впервые не боялась. Впервые допускала «если».

Я снова вдохнула его запах, прижалась, сжалась и наконец позволила себе провалиться в сон. Не прячась, не убегая, а оставаясь.

С ним.

С собой.

С этим чувством.

Курай.

Утро началось с лёгких поцелуев. Его губы скользили по моей шее, спускались к плечу и возвращались обратно. Я чуть выгнулась, не размыкая век, и тихо замурчала, как довольная кошка. Тело уже отзывалось на его прикосновения, хотя сознание ещё дремало.

В низу живота ощущалась лёгкая стянутость. За ночь следы нашей страсти успели вытечь и подсохнуть, оставив тонкую плёнку на губках и волосках. Едва я пошевелилась, как почувствовала эту хрупкую, но все равно, неприятную корочку. Но даже так – это был след его присутствия. Я внутренне сжалась, ощущая лёгкое покалывание и тепло. Чужое. Моё.

Его руки скользнули по моей талии, поднялись к груди. Ладони мягко обхватили соски, пальцы осторожно играли с ними. Я тихо вздыхала, наслаждаясь неспешными, тёплыми прикосновениями. Мои губы растянулись в сонной улыбке, тело расслабилось.

Пальцы Нэсса спустились ниже, к животу, слегка царапая кожу. Затем остановились на лобке. Он медленно провёл по волосам, чуть закручивая их. Его интерес к моему естественному виду всегда восхищал меня, начиная с нашего первого секса. Нэ брезгливостб, не удивление. А именно восхищение. Этой лаской он как бы заявлял: «Ты настоящая».