– Половина четвертого. – буркнул прохожий и помчался дальше.

Я сокрушенно села на скамью. Неужели опоздала? Озираюсь по сторонам. Никого. Я полна разочарования, во мне чувство, что я подвела голодного человека. Болтаю ножками, крепко сжимая пакет с курицей в своих руках. Время шло, но я не двигалась с места, ожидая, что мужчина обязательно скоро появится.

Начинает смеркаться, у меня больше нет возможности ждать. Аккуратно положила пакет на скамейку, осмотрелась еще раз, по-прежнему никого. Разочарованно побрела в сторону дома.

У входа понимаю, что на моих плечах нет школьного рюкзака. С досадой стучусь, тайно надеясь, что родители ничего не заметят. Дверь распахнулась, мать хватает меня за шиворот и с силой затаскивает на кухню. За столом сидит отец, укоризненно смотрит на меня. Я опускаю глаза, как нашкодивший котенок.

– Эмма. Почему ты прогуляла школу?

Я обреченно выдыхаю. Не знаю, что ему сказать.

– Эмма. Я задал тебе вопрос. – его голос звучит очень грозно. Внутри меня все сжимается от страха. Есть у него кожаный, армейский ремень, которым он постоянно меня пугает. Он ни разу им не воспользовался, а что, если сейчас настал тот самый момент?

Мать дает мне подзатыльник и громко кричит.

– Где ты болталась, маленькая дрянь?

– Я? – чуть слышно шепчу себе под нос.

– Ты. – отец тоже переходит на крик.

– Я хотела накормить в парке голодного мужчину.

– Что? – он с недоумением встает, опираясь большими кулаками о стол.

– Вчера встретила человека, который хотел кушать. Сегодня отнесла ему свежий хлеб. – не стала рассказывать им о своем дачном приключении, чтобы не усугублять из без того болезненную ситуацию.

– Где ты взяла деньги?

– Подруга дала. – от произнесенной лжи, мои щеки налились багровым цветом, еще немного и разрыдаюсь.

Мать хватает меня за футболку и начинает трясти.

– Отец взгляни на нее! Мы из кожи вон лезем, чтобы дать ей все самое лучшее, чтобы она ни в чем не нуждалась. А, она бродит по улицам и бомжей кормит, прогуливая школу!

– Нина, отпусти ребенка, последние мозги из нее вытрясешь. – мать отпускает меня, но все же награждает очередным подзатыльником. Я молча тру голову, и обреченно поглядываю на отца. Вижу жалость в его глазах, это меня успокаивает.

– Эмма, – он громко выдыхает, садится на стул, – Дорогая, я много работаю, часто не бываю дома, все что я хочу и все, что я прошу от тебя – это хорошо учиться.

– Хорошо, папочка. – смотрю себе под ноги, с трудом проглатывая наступающие слезы.

– Ты поняла меня?

– Я не подведу тебя.

– Неделя домашнего ареста. Из школы сразу домой, хватит бродить по улицам.

– Хорошо папочка.

Пять утра, еще нет солнца, на небе виднеются звезды, они заглядывают через перекошенное окно моей комнаты. Я скинул с себя одеяло, пропитанное влагой, оно совсем не согревает. Озяб. Быстро встаю, потираю руки, пытаясь хоть немного согреться. Натянул свитер, зашнуровал старые, ботинки, они были на два размера больше, чем моя нога. Выскочил на улицу, мой друг уже ждал, недовольно посвистывая себе под нос.

– Аслан, ты, что так долго? – Али бросил бычок в траву и нервно притоптал его ногой.

– Проспал.

– Пошли, нам нельзя терять время.

Мы вышли на дорогу, немного прошли вперед и сразу свернули на тропу, ведущую в темный лес, по скалистым обрывам, мы должны взобраться до самой вершины. Там дальше будет хорошая дорога, что значительно облегчит наш долгий путь. Карабкаемся наверх, цепляясь за ветви деревьев, колючки от кустов, иногда впиваются в руки, но ты настолько увлечен процессом, что не обращаешь на это никакого внимания. Когда закончим нашу миссию, возьму иглу и достану занозы, а пока не имею права себя жалеть.