Она метнулась в кабинет, где возле компьютера лежала папка с Алисиным посланием. Потом они с Денисом уселись на диван. Он раскрыл папку у себя на коленях, Галка примостилась рядышком.

– Первое и самое главное – это, конечно, роддом, – заявила она, тыча пальцем в жирные черные буквы. – Девочки там родились, там и надо искать завязку интриги.

– Ты решила мне помогать?

– Естественно! Думаю, тебя одного нельзя отпускать в свободный полет. Ты слишком консервативен. Вот ты приходишь в роддом. Как ты представишься?

– Ну, скажу почти что чистую правду. Что я журналист, хочу написать историю этого замечательного заведения...

– Ха! – презрительно сказала Галка. – Администрация сразу же решит, что ты под них копаешь. Тогда уж тебе точно не сообщат ничего путного. Нельзя говорить, что ты собираешься писать об одном этом роддоме.

– Думаешь?

– Уверена. Тут нужна выдумка. Ну-ка, дай я попробую.

Она схватила телефон, полистала справочник и набрала номер. Только с третьего захода ей удалось узнать, как связаться с отделом кадров.

– Здравствуйте! – милым голосом сказала она в трубку. – Это вас беспокоят из журнала «Женщина и время». Нас интересуют старейшие работники лучших медицинских учреждений столицы. Те, которые проработали на одном месте больше двадцати лет. Ваш роддом может дать нам какие-то фамилии?

На том конце провода ей что-то ответили, и Галка закатила глаза:

– Неужели ни одного человека? Пусть это будет обслуживающий персонал: санитарки, нянечки... Нет? Ну, что ж, извините за беспокойство. Возможно, позже мы еще раз обратимся к вам с вопросами о лучших работниках.

Положив трубку, она удрученно сказала:

– Пустой билет. Кстати, Денис, а ты вообще когда-нибудь слышал что-то конкретное о краденых детях?

– Скандалов с роддомами, дошедших до широкой общественности, на моей памяти всего два, – сообщил Денис жене. – И оба разразились во времена не столь отдаленные. А шестьдесят седьмой год – это просто старина несусветная. Тогда у нас были светлые годы социализма, и все младенцы счастливо рождались под надзором партии и правительства.

– У нас есть совершенно конкретный роддом, – не согласилась Галка. – Там работают конкретные люди.

– И все относительно молодые. Ни одной санитарки или уборщицы старой закалки. Все куда-то подевались.

– Должен же быть у них архив, где хранятся личные дела?

– Тот самый отдел кадров, наверное. Но кто мне даст там покопаться?

– Ну придумай что-нибудь. Ты же у нас голова, – Галка постучала указательным пальцем по Денисову затылку.

– Здесь сработает только какая-нибудь афера, – задумчиво сказал тот.

– Допустим. Времена для всякого рода афер у нас благодатные. В стране сумасшедшее количество непонятных организаций, фирм и фондов. Никакой координации, никакого государственного контроля. Полный бардак.

– Надо этим воспользоваться, – согласился Денис.

– Придумай какую-нибудь глупость. Это срабатывает лучше всего. Принцип хорошей рекламы.

– Это что еще за зверь?

– Простой закон нашенского рекламного бизнеса. Чем глупее реклама, тем больше денег она приносит.

– Шутишь?

– Совсем не шучу. Как-нибудь заметь, на что ты лично обращаешь больше всего внимания.

– Хочешь сказать, на всякие глупости?

– Ладно-ладно, не отвлекайся. Предлагаю вот что. Тебе надо перевоплотиться в агента бывшего Госстраха. Якобы ты закрываешь старые повисшие счета. Я недавно видела в кино, как один парень...

– Договорились, – перебил ее Денис. – Завтра я поеду в роддом под видом госстраховского агента. А теперь скажи, что у нас еще есть.

– Еще у нас есть лучшая подруга Алисиной матери – Ольга Авдеенко. Помнишь режиссера Авдеенко? Так это ее муж. А их дочерей зовут Ася и Аня. Они практически наши ровесницы. Дружили с Алиской. Потом разъехались по заграницам. Ася – в Канаду, Аня – в Германию.