– Мы с вами как две планеты в Галактике, – обратился он к ней, – которые никогда не пересекаются. Вам уютнее одной или, простите, в этом безысходность? К вам обращается человек по имени Василий Никанорович.

Женщина учтиво повернулась к нему, доброжелательно улыбнувшись.

– Человек по имени Василий Никанорович избрал не самый удачный вариант. Человек по имени Василиса Петровна не от безысходности выбрала одиночные прогулки. Так лучше видится, думается, мечтается.

– Ирония нечасто говорит о присутствии большого интеллекта, но абсолютно всегда убеждает в отсутствии глупости, – улыбнулся ей в ответ Василий Никанорович. – Вы разбудили во мне нездоровый интерес, а давайте угадаю, кем оказалась моя тезка? Нахмурились… Покой – он важнее пустых демонстраций.

– Я сосредоточилась – не нахмурилась вовсе, и удивительно, мгновением нашла рифму, мучающую меня с начала прогулки.

– Не поверите, я давно приклеил к вам ярлык поэтессы. Как видно, угадал?

– Иногда балуюсь рифмой, не угадали – не профессионально, в помощь внучке.

– Такое одухотворение в лице я встречал у поэтесс. Дайте мне шанс, ведь я близок был?

Она посмотрела на него:

– Вы не любите проигрывать? Я давно хотела пообщаться с вами. Но статус женщины не позволял сделать первый шаг. Одиночество не всех вгоняет в уныние. Есть люди, считающие одиночество благом. Я отношусь к этой категории людей. Это более честное состояние. Человек – существо не стадное, человек по сути одиночка. Благо, когда молодость уходит и уже не надо думать о продолжении рода, благо, когда род обеспечен всем необходимым, благо, когда есть время заниматься любимым делом.

– Ваши рассуждения как прописная истина. Но с ответом полегчало – я не отщепенец.

– Осмелюсь применить свои житейские познания. Вы – тот яркий представитель от поэзии? – осторожно спросила Василиса Петровна.

– Та же мучительная потребность в удовлетворении себя. Скорее, демонстратор девиантного поведения в мейнстриме литературы. Яркое представительство в существе каждого мыслящего человека. Не хочется прописаться в плеяду приспешников.

– Более года мы видим друг друга в этом неизменном месте. Здесь красиво, необычайно обзорно, но подавляющему большинству подавай разнообразие, пустой звон в другой колокольчик, и только.

– Посмотрите, вот мы и вышли, не заметив того, из сферы своего влияния. Не выношу закольцованности, прохожу свой маршрут один раз, без повторов. Разговор, как случайность, незаметно избавил нас от порочного круга – мы попали в детский мир. Что-то взбрыкнулось прокатиться вон с той горочки, да боюсь распугать детей, – кивнул головой Василий Никанорович в сторону детской площадки, принимая в поведении спутницы решимость к окончанию их аудиенции.

Болью пронзило в боку, выгнулся, защищаясь, кольнуло второй раз. Лег на диван – бросило в испарину, боль растекалась по всему животу. «Смешно, но мне нужна помощь». Вовчик менял положение тела, не понимая происхождения недуга. Похожий приступ забылся: незадолго до призыва в армию ноющая боль в боку застала на работе при монтаже конструкции на высоте. Отсидел с полчаса – отпустило. «Набрать ”Скорую“ – испугаю бабулю». Согнувшись, с трудом вышел из комнаты.

– Сергеевна, что-то мне ай-я-яй, больно. Дай мне какую-нибудь обезболивающую пилюлю.

Сергеевна засуетилась.

– Где, где болит? Да что ж такое?!

Вовчик показал место опоясывающей боли.

– Скорую, сейчас…

Трясущимися руками она мяла в руках телефон.

– Спазм, слышала, бывает, – может, такая ерунда? Молод ты для серьезного.

– Сергеевна, давай «Скорую» отставим. Спроси у Ларисы, она ведь медик.