Папе за неделю до того дождливого дня стало совсем плохо. Голова раскалывалась, конечности немели, сердце билось, словно ненормальное. Мама держалась, как могла. Храбрилась и нас уверяла, что это временно. Только вот отцу стукнуло шестьдесят… Матушка была намного младше, но любила мужа всем сердцем. Рика очень переживала. Да что там! Все себе места не находили от волнений. И только сестра рвалась доказать отцу что-то, обратить на себя внимание…

В ту неделю Рикарда приготовила какую-то мазь на основе кучи трав. Вроде бы безобидное месиво, которое должно помогать. Да только сестра спутала одно растение и добавила в мазь не то. У отца началась аллергия, которая мгновенно вызвала отек внутренних органов, и он скончался. Рики считает, что виновато ее непослушание. Ведь ей строго-настрого наказали не проверять свои творения на людях и животных. А сестра, пытавшаяся помочь отцу выздороветь, решила рискнуть.

Просто так сложилось. Рики винит себя в смерти папы, а я после похорон ненавижу и боюсь некромантов и трупов. Непроизвольное чувство, которому теперь не место в моем сердце, потому что оно может помешать нам выпутаться из заварившейся истории.

Рики говорит, что мой страх странный. Ведь бояться нужно живых, а мертвые уже давно в мире Сатоса. Да только после кончины папы, к нам пришел некромант. Страшный, опасный, противный… От него несло тухлятиной и разило бурбоном. Кости, словно обтянутые белой прозрачной кожей, выпирали. Скрипящий вкрадчивый голос проникал в душу, теребил неведомые ниточки, будил первобытный страх. Некромаг пришел, чтобы удостовериться: отец умер от болезни. Сестра тогда не могла ни есть, ни пить. Ведь считала себя виновной. Но государственный служащий выдал нам бумагу, где говорилось о естественной смерти. Я ни тогда, ни сейчас не понимаю для чего было это делать уже после захоронения. Этот вопрос так и остался открытым.

– Ты на какой факультет? Говорят, к жмурикам уже всех набрали. Бешенный поток в этом году. – Со мной рядом поравнялся какой-то парень.

Быстрее бы Рика уже вернулась. Где ее так долго носит? И толпа этих некросов идет прямо на меня. Что ж коленки-то так дрожат… Николь, успокойся, быстро!

– А ты куда?

Если не можешь ответить, то сам задай вопрос. Выиграешь время, чтобы придумать ответ. Я откуда знаю, куда поступаю.

– Хочу на боевой. Но хотеть – это полдела. Сам же знаешь, что кристалл показывает соотношение способностей.

Про кристалл мы с Рикой и не знали. Я как-то вообще не думала, что однажды попаду в Академию Магии. Девочкам-аристократкам с магическими способностями часто хватает и домашнего обучения. Бесит, конечно, что нас считают просто разводчиками магов, но хотя бы военных обязательств нет.

– Зато быстро пройдет распределение.

– Это да. Ты представь, что будут гонять и проверять, кто чего стоит. Займет уйму времени. Все бездари отсеются после первой сессии. Я, кстати, Эрдан Ламат.

– Давай отойдем в сторону, – сказала, выдохнув, а затем поспешила реализовать свои слова. За счет размашистого шага оказалась у стены за считанные секунды. Смотрелось это, наверное, странно. Но зато я не столкнулась с черными балахонами.

Новый знакомый оказался эльфом. Но, правда, каким-то низким.

– Ты точно на боевой? – в голосе невольно скользнула насмешка.

Ника, контролируй себя! Нельзя оценивать всех по внешности.

Эрдан улыбнулся. Видимо, не многие верили в его желание стать боевым магом. Эльф, пусть и низкого роста, показался мне симпатичным. Острые уши забавно оттопыривались, рыжие волосы спадали до талии, а длинный нос в веснушках притягивал взор. Нет, не из-за милости, а из-за размера. Я, действительно, таких здоровых не видала. Хотя у нашего конюха нос еще и с горбинкой. Глаза у эльфа насыщенного изумрудного цвета, а еще присутствовала лучистая улыбка. В целом, парень производил приятное впечатление. Но на боевика не тянул. Это я как девушка рассуждаю.