С такими рассуждениями быстро кидаю оставшееся, что хотела с собой забрать, одеваюсь, надеваю рюкзак и вешаю сумку на плечо. Тяжеловато, но терпимо. Хотя в рекомендациях врача было не носить тяжести. Но у меня безвыходная ситуация, за один раз не сломаюсь.

Поворачиваю ключ и замираю. Секунда размышлений, и я поддаюсь внезапному порыву. Беру чистый лист и пишу на нем: «Я знаю, что вы сделали. Не стоит меня искать. Иначе информация станет достоянием общественности».

Перечитываю и удовлетворенно киваю самой себе. Коротко, с прямым намеком. Возможно, излишне самонадеянно и по-детски, но я не передумываю.

Вспоминается старый фильм ужасов с их фразой «Я знаю, что вы делали прошлым летом». Усмехаюсь на свое ребячество. Наверное, все же глупо, но решаю оставить лист на полу и выхожу из квартиры.

И кстати, после моего послания Владислав может решить, что у него точно все получилось. Вживую я почти наверняка проколюсь. Да и не к чему лишняя нервотрепка в моем положении.

Быстро спускаюсь по ступенькам, натягиваю кепку пониже и толкаю железную дверь подъезда. Спасибо этому дому, но мне пора в следующий. Ах да, забыла кинуть ключи в почтовый ящик. Резко разворачиваюсь и поднимаюсь по ступенькам.

Какой умник придумал разместить ящики повыше, очень не к месту в моем случае. Кидаю связку и на автомате заглядываю в окно, расположенное тут же сбоку. Во двор как раз заезжает большой черный внедорожник.

Вот черт. Такой же у отца Марка…

10. 10

Мне бы бежать куда–то, но я стою, словно завороженная, смотрю, кто же выйдет из машины. А водитель, как назло, очень долго паркуется. Я уже теряю терпение, но тут выходит он.

Не Владислав Германович, и не Марк. Кто–то мне незнакомый. Ложная тревога. Можно выдохнуть и снова подумать о том, что моя паника преувеличена.

Тем не менее в квартиру не возвращаюсь, да и не смогла бы я уже. Ключи в почтовом ящике, а он закрыт. Только грубой силой открывать. Но в этом доме поставили на удивление крепкие дверцы и замки на почтовых ящиках, нахрапом, как в большинстве, не открыть.

С такими мирными рассуждениями выхожу–таки на улицу и тут же щурюсь от яркого солнца. Долго простояла в полутемном подъезде, и глазам больно, даже кепка не спасает.

Осматриваюсь, а идти–то я не знаю куда. Гостиницу ведь не выбрала. И топаю в итоге в кофейню, что расположена в соседнем доме. У нее крайне неудачное место с точки зрения людской проходимости и маркетинга, зато очень выгодное на данный момент для меня. Изнутри виден наш двор, а кто сидит внутри невидно. Окна зеркальные. Красота.

Со спокойной душой беру себе две булки и латте и усаживаюсь за единственным столиком. Моя сумка занимает чуть ли не половину крохотного помещения, но я не думаю, что кому–то помешаю. Достаю телефон и принимаюсь за поиски адекватного места для ночлега.

Собственно, такое находится довольно быстро. Оставляю бронь и откидываюсь на спинку. Спешить некуда, просто наслаждаюсь напитком и скудным обедом. И тут мое внимание привлекает новое оживление во дворе.

– Марк?! – произношу одними губами и чуть ли не прилипаю к стеклу.

Да, это он, подходит к нашему подъезду, но как будто неохотно. Запрокидывает голову, видимо, рассматривая окна нашей квартиры, а потом все же заходит внутрь.

Несмотря на обиду и злость, которые я должна испытывать по отношению к нему, мое сердце сжимается от тоски. Я ужасно соскучилась и больше всего на свете хотела бы, чтобы все произошедшее в последние дни оказалось глупым розыгрышем. Все, кроме маленькой жемчужинки в моем животе. Ее я бы ни за что не отменила.

Главное, чтобы мы с Марком снова были вдвоем против всего остального мира. Чтобы он был моей опорой и поддержкой, моим щитом, моим мужским плечом.