Но она не двигалась. Она была мертва. В ее красивых широко открытых глазах застыл ужас, а на шее зияли две большие красные точки. Лицо девушки было почти белым: она была обескровлена.

Грейсон убил ее. Он выпил ее кровь.

Мои глаза наполнились слезами, и все вокруг стало расплываться. В голове был сплошной туман. Тело отказывалось подчиняться мне, и я сидела на коленях перед мертвой девушкой и, будто загипнотизированная ее смертью, тихо плакала и смотрела на ее бледное мертвое лицо. Мой разум не желал принимать эту реальность. Я не могла поверить в то, что Лурдес была мертва и больше никогда не встанет и не заговорит со мной.

Вдруг рядом со мной, обрызгав меня фонтаном брызг, упал какой-то тяжелый предмет. Я машинально взглянула в сторону и увидела Сьюзен. Она не шевелилась. Она тоже была мертва. Тихо вскрикнув от ужаса и подняв взгляд, я увидела Грейсона: он стоял совсем близко ко мне и улыбался. Его губы и зубы были алыми от выпитой им крови, однако, на его насквозь промокшем костюме не было ни единого ее пятна.

«Теперь моя очередь. Он убьет меня» – пронеслось в моем разуме, и я провалилась в темноту.

Перед моими глазами пролетали отрывочные сцены, меняющиеся, как кадры фильма ужасов: Лурдес бежит по полю, ее черные волосы намокли и прилипли к спине. Ее синее платье путается в ее ногах. Вдруг, из плотной стены дождя, словно черная тень, перед девушкой появляется Грейсон и впивается в ее шею. Из ее раскрытого рта не выходит ни звука – она не успевает даже вскрикнуть. Лурдес обессилено падает, но вампир крепко прижимает ее к себе и продолжает пить ее кровь, а затем, насытившись, грубо бросает в грязь ее уже мертвое тело. Через миг кадр сменился: бегущая Сьюзен оглядывается по сторонам, она боится за собой погони, и со всего разбега попадает прямо в смертельные объятья вампира. Грейсон выпивает ее кровь, а потом поднимает на руки ее белый труп и несет его в пелену дождя. Белая худая рука Сьюзен качается при его шагах, как маятник. И, в конце этого фильма, передо мной огромным кадром встали мертвые глаза Лурдес – прекрасные, огромные черные глаза. В них отражался дождь, силуэт Грейсона и застывшее удивление, будто вопрос, оставшийся без ответа уже навсегда: «За что?».

Я резко открыла глаза и увидела себя лежащей на меховой шкуре перед большим горящим камином.

Было тепло. Дрова в камине, объятые огнем, уютно потрескивали.

Мое платье и волосы были сухими, и я поняла, что провела без сознания несколько часов, а может, больше. Мое тело, лицо, платье, волосы – все было покрыто засохшей грязью.

«Где я? Как я здесь оказалась?» – невольно подумала я, и, оглянувшись вокруг, увидела Грейсона, сидевшего в черном кресле и смотрящего на огонь. Нас отделял всего один метр, или даже меньше – я почти лежала у его ног. Вампир был одет в новый чистый сухой костюм. Увидев, что я пришла в себя, он улыбнулся мне чарующей белозубой улыбкой.

Его улыбка заставила меня отвернуться к камину и бессильно упасть на меховую шкуру.

– Убей меня, пожалуйста, – тихо попросила я вампира. У меня больше не было сил терпеть смерть, которую он сеял вокруг.

– Не терпится умереть? – насмешливо спросил он.

– Я не хочу жить. Зачем я тебя?

– Думаю, я уже успел привыкнуть к тебе. Знаешь, как вы, люди, привыкаете к собаке? К тому же, без тебя мне будет скучно. Ты будешь моим развлечением.

– Ненавижу тебя! – с ненавистью прошептала я, и мои глаза прожгли горячие слезы безысходности.

– Ненавидь! Твоя любовь мне точно не нужна! – рассмеялся на это вампир.

Приближался день свадьбы Маркуса и Маришки. В замок пребывало все больше гостей, и огромный гараж был забит до отказа. Многим вампирам пришлось ставить свои авто прямо на площади перед замком, и теперь он был заключен в кольцо разноцветных иномарок. Вампиры пяти континентов сосредоточили свое местопребывание на август в Праге – все желали присутствовать на свадьбе. Так как в нашем обществе свадьбы происходят нечасто – каждая вампирская свадьба вызывает максимум внимания и ажиотажа.