Зеленков допил второе пиво, взялся за третье и, как бы между прочим, но не без дальнего прицела, отвесил как бы комплимент:

– Если уж тебя, Митрий, из органов попросили, тогда вся эта реформа и в самом деле не имеет никакого смысла.

– Меня-то, в отличие от того же Лёньки, правильно, как ты говоришь, «попросили», – возразил Петрухин, хотя и заглотил лесть. – Вот только в данном случае не персонально в нас с Купчиной дело.

– А «персонально» в чем? Или в ком?

– Я не очень люблю всяких там диссидентствующих псевдоэстетов. Но сейчас, пожалуй, соглашусь с пиздоболом Бродским: «Трагедия – это когда гибнет не солист, а хор».

– Ни фига себе! – поразился Котька. – Помнится, при мне ты не то что Бродского – Чуковского не мог процитировать. Растешь, однако!

– Я бы на сей счет не обольщался, – пояснил Купцов. – Просто мы недавно одну мутную темку крутили, как раз непосредственно с творчеством Бродского связанную. Вот он и понахватался… Кстати, Дим, а с чего вдруг ты нобелевского лауреата таким нехорошим словом назвал?

– А потому что мы с вами сейчас сидим на том самом Васильевском острове, на который сей деятель манерных искусств обещал приползти умирать, а сам взял и «двинул кони» в Нью-Йорке… А вот интересно, а у них там, в Штатах, тоже в обязательном порядке участкового вызывают, если человек дома загнулся?

– Побойся Бога! Откуда в Нью-Йорке участковые?

– А я знаю?.. Ну, может, не участковые, а эти… как их… шерифы. Котька, ты не в курсе: есть в Штатах институт участковых инспекторов?

– Не, братцы, за Штаты врать не буду, не знаю. Но вот примерно полгода назад мотался я со своим шефом в командировку в Париж. И так уж получилось, что парочку раз бухал там с местными фликами[4].

– Ух ты! Ну и как там оно, в Париже? – мечтательно заинтересовался общей мизансценой Купцов.

– Небось кальвадос изволили кушать? – завистливо заинтересовался частными деталями Петрухин.

– Да нет, всю поездку в основном местное винище пили, – начал с ответа на второй вопрос Котька. – Да и то без фанатизма. Они там, в европах своих, щас все сплошь поголовно малопьющие. Новый тренд у них такой.

– Да уж. Непьющий коп – это действительно тренд. От слова «трындец».

– Так вот, послушал я в промежутках между дринками за ихнюю полицейскую жизнь и ажно обрыдался.

– Что? Настолько всё фигово?

– Окстись, Митя! С чего ты взял?

– Сужу исключительно по боевикам с Аленом Делоном, который вечно боролся с ихней купленной на корню полицией. И, разумеется, по фильму «Откройте, полиция!» с Нуаре.

– Ну ты, блин, вспомнил. Это ж когда было!

– А сейчас типа не так?

– А сейчас там – у-у-у-у!.. – закатил глаза Зеленков. – Шоб я так жил! А также служил, получал и выходил на заслуженный отдых.

– Кончай уже интриговать! Давай поведай нам с Купчиной за буржуйские ндравы.

– Может, в другой раз? – усомнился Костя. – Боюсь, слишком долго рассказывать придется.

– А ты для начала хотя бы в общих чертах. Тезисно.

– Ну если тезисно… Тогда, пожалуй, начну с того, товарищи, что главный показатель работы полиции в Париже – это… – Зеленков выдержал паузу и обвел наноаудиторию вопросительным взглядом. – Это… Ну, какие будут варианты? Активнее, товарищи, смелее!

– Количество зарегистрированных преступлений, – предположил Петрухин.

– Количество раскрытых преступлений, – поправил Купцов.

– Главный показатель работы французской полиции – это общественное мнение. Которое изучается независимыми социологическими службами порайонно и помикрорайонно.

– Эвона как! – крякнул Петрухин и неодобрительно покачал головой. – Знакомая история.

– То есть?

– Получается, ежели вовремя заслать знакомому социологу ящичек какого-нить «бургундского крепкого розового», считай, показатели у тебя на кармане?