– Зайдем, – предложила Она. – Я хочу понять в чем тут дело.

– Не стоит, – попытался он ее отговорить. – Пойдем, ну мало ли что тут произошло, поссорились или неприятности какие. Зачем нам об этом знать?

– Нет, что-то не так.

Она крепко схватила его за руку и потянула за собой. Они, просочившись сквозь стены, в одно мгновение оказались внутри помещения.

Мужчина быстро опрокинул рюмку водки, крякнул, занюхал рукавом и рявкнул:

– Где закуска? Я что просить должен?!

– Ой, сейчас, сейчас, несу уже, – залепетала женщина.

– Дура безмозглая! – кинул он вслед. – Долго я буду ждать? – через секунду еще громче заорал он, хотя видел, что жена уже ставит на стол банку селедки и тарелку с овощами.

Он выпил еще, громко хрустнул огурцом и придвинул к себе тарелку борща. А женщина осталась стоять возле стола, застыв в покорной позе прислуги.

Прихлебывая и причмокивая, он отправил в рот несколько ложек супа. А потом вдруг резко отшвырнул от себя тарелку, отчего ее содержимое разлетелось в разные стороны.

Женщина вздрогнула, сжалась, сгорбилась.

– Борщ уже остыл! – гаркнул он. – Дура! Не знаешь разве, сначала закуску подавать надо, потом горячее. Чего застыла? Убирать это кто будет? Я что ли?

– Так ты же и не поел, – испуганно пролепетала она. – Давай я подогрею.

– Не надо. Накормила уже, – ехидно и зло ответил он.

Женщина принялась собирать с пола осколки посуды. Плечи ее задрожали, из глаз полились слезы.

– Ты что? – заорал он. – Реветь вздумала?! Обиженную из себя строить?! Как будто я не прав!

За дверью, стиснув кулачки, стоял мальчик лет шести-семи. Он часто заморгал, стараясь не расплакаться, потом резко сорвался с места и подбежал к отцу.

– Не обижай маму, – крикнул он ему в лицо.

– Это еще что такое? – удивленно возмутился мужик. – А ну пошел отсюда! Не вмешивайся во взрослые разговоры!

Он несильно толкнул мальчика здоровенной пятерней в грудь, но тому этого оказалось достаточно, чтобы потерять равновесие. Ребенок зашатался, попятился и упал.

– Не смей трогать ребенка! – крикнула мать и замахнулась на мужа полотенцем.

– Ах ты, дрянь! – разъярился тот. – Ну я тебе щас! Щас я вам дам!

Он занес вверх руку и с размаху ударил жену по лицу.

– Нет, папа, не надо, – сквозь слезы закричал мальчик. Женщина, схватившись за покрасневшую щеку, тихо заскулила.

– Да идите вы, – мужик сорвался с места и выскочил из дома.

Женщина тут же вытерла слезы и кинулась к ребенку.

– Тише, сыночек, не плачь. Ну-ну, не сильно ударился. Где болит? – обеспокоенно осматривала она свое чадо.

– Я не ударился. Тут болит, – он стукнул себя маленьким кулачком в грудь. – Почему он такой? – он обхватил шею матери руками. – Он нас не любит! Почему?

– Ничего, сынок. Не плачь только. Он устает сильно на работе, вот и нервничает, – гладила она мальчика по голове.

Они сидели в обнимку, слегка раскачиваясь, убаюкивая и успокаивая друг друга.

Хранитель схватил Ее за руку и силой вытащил из дома.

– Это ужасно! – охрипшим голосом сказала она и смахнула с лица слезу.

– А я говорил, что ничего хорошего из этого не выйдет.

– Ну сейчас я ему покажу! – грозно сказала Она. – Будет знать, как женщин и детей обижать!

– Эй, не смей! – схватил он ее за руку, но не удержал.

Она в один миг догнала пошатывающуюся мужскую фигуру и, отвесив ей хорошего пинка, злобно прошипела прямо в ухо:

– Не смей жену обижать!

– А-а-а! – заорал мужик, испуганно озираясь по сторонам. – Вот черт! Что это было?!

Не обнаружив поблизости человеческого присутствия, он затрясся, забормотал что-то нечленораздельное и, вытерев холодный пот со лба, рванул с места, только пятки сверкали.