«Зона убытия», – сразу узнал Виктор место рядом с вратами.

– Почему опять скачками-то? – завелся он. – То медленно, то опять рывками какими-то.

– А потому, что ты не можешь в этой своей жизни целыми днями медитировать, – с жаром включился наставник.

– Тебе еще жить, собственно. Нужно, семьей заниматься, работать. Ты же кайф ловишь от всего потустороннего. Вот я что могу тебе показать, что успеваю – показываю. Да не злись, ты же все понял.

– Да, – сразу скис Виктор. – Цель ясна. Дагестан.

– Точнее, Хасавюрт, – перебил учитель.

– Сон – возможный теракт?

– В точку, – подтвердил наставник.

– Сиять лучше через день? – продолжал Виктор.

– Можешь раза два в неделю. Времени хватает. Да не кисни. Справимся быстро, нам посерьезнее что-нибудь подкинут, – весело подмигнул наставник.

– Ага, Третью Мировую останавливать, – сострил Виктор. – Ладно, давай. До встречи.

Они обнялись. Виктор развернулся и тут же пулей нырнул сквозь врата в тоннель. Пока он спускался, услышал, как проснулась и заплакала Дашка. Как встала Марина и позвала его. Виктор быстро спускался вниз, скользя по серебряной нити, связывающей душу с телом. Порвать ее было нельзя до смерти, а растягивать можно до бесконечности. По молодости Виктор экспериментировал с нитью достаточно часто и убедился в этом на опыте.

Когда Марина позвала его в третий раз, он уже встал, чуть не упав из-за затекших ног. Ударившись в темноте о стену головой, открыл дверь и, раздраженно щуря глаза от света, вышел из ванной.

Следующей ночью наставник пришел к нему во сне.

Виктор стоял посреди сада в деревне у деда. Того самого, из своих детских воспоминаний. Он хорошо его помнил, потому что в деревне у деда и бабки ему очень нравилось. Старый яблоне-вишневый сад, наполненный запахом фруктов, ягод и мяты. Там было спокойно и тихо. Когда Виктор попадал в этот сад, он всегда оказывался в атмосфере всеобъемлющей, вселенской любви к себе. В детстве он почти каждое лето проводил у бабушки с дедом. Там ему всегда были рады.

Виктор стоял посреди этого сада, смотрел в звездное августовское небо и наслаждался тишиной, запахом свежей листвы и ночью. Он радовался саду и понимал, что этого сада давно уже нет, его продали вместе с домом через год после смерти деда, бабушка умерла за три года до этого. Виктор смотрел на звезды и понимал, что все это ему снится.

Вскоре рядом появился наставник.

– Привет, сынок, – услышал Виктор и обернулся.

Одетый в белый широкий плащ с капюшоном в лунном свете стоял Зоран.

– О! За мной Ку-клукс-клан пожаловал?

Наставник улыбнулся и снял капюшон.

– Я ценю твою веселость, но хочу сказать сразу – ты отнесись серьезнее к нашему заданию. Это не просто шанс. Это вызов как для тебя, так и для этого мира, – произнес торжественно наставник.

– Не понял? Что за мессианство такое? – удивился Виктор.

– Ты, пойми, если мы с тобой начинаем серьезно практиковать «излучение» энергии любви и «трансляцию» этой энергии через места силы, то своими действиями ты приведешь в движение целый комплекс сил и энергий в этом мире, и мир начнет меняться. Чем серьезнее ты, молодой самовлюбленный балбес, к этому отнесешься, тем больше реальных жизней мы вместе сможем спасти, тем сильнее изменится вселенная.

– С сиянием понятно, а вот с местами силы? – перебил Виктор. – Ты мне даже не рассказывал про это!

– Это следующий шаг, скоро узнаешь. Пока я прошу тебя максимально серьезно отнестись к своим полетам и выходам из тела, – наставник говорил властно и уверенно, весь его облик сиял в лунном свете, и вся природа, деревья и сад словно откликались на его слова. Ветер усилился, по небу понеслись редкие обрывки облаков, местами скрывавшие сияние звезд. Виктор напрягся и пристально посмотрел на наставника, слушая его очень внимательно.