Я снова взглянула на диван, и отметила деталь, заставившую встать дыбом волосы на моем теле. Ноги Елены от колена и выше, что стало видно из-за того, что юбка женщины немного задралась, были синие. Мне пришлось даже подойти ближе и обойти лужу, в которую превратилось мое платье, чтобы понять, что синева эта от капилляров, выступивших на коже.

«Лиза!», вспыхнуло у меня в голове от этой картины, и я повернулась к ней.

Покрытая синевой девушка стояла, не шевелясь, на том же месте, где я ее оставила. А затем, ничего не объясняя, вышла из магазина.

На улице было жарко, к вечеру солнце только больше разошлось, а Лиза, оказавшись на улице, встала и посмотрела прямо на него. Затем выпила воды из пластикового стаканчика, что так и остался у нее в руке, и упала. Упала плашмя, как обычно падают в обморок. Все части ее тела внезапно стали мягкими, а руки не выставились инстинктивно вперед, чтобы защитить тело от удара.

Я иду по своему любимому месту города, набережной парка 300-летия Санкт-Петербурга. Хоть даже и в разгар лета вода Финского залива холодная, это меня не останавливает, и я прихожу сюда, чтобы почувствовать прикосновения воды.

Снимаю тяжелые кожаные ботинки, что теперь ношу постоянно, закатываю до середины икр хлопковые бежевые брюки. Ботинки оставляю прямо здесь, их никто не возьмет. Наступаю босыми ногами на песчаный берег, на самый край, где песок мокрый от нападающих волн, и иногда попадаются мелкие осколки ракушек. Дальше от воды поверхность земли покрыта мелкими камнями, ходить по которым мои ноги не позволяют. Мне очень нравятся следы, остающиеся на мокром песке. Следы человека в этом мире, сохраняющиеся не дольше, чем до прихода новой волны.

Над головой кричат надоедливые попрошайки чайки. Сегодня мне нечего им дать, это они могли бы поделиться, ведь могут поймать рыбу дальше в море. Я такой роскошью не владею.

Воздух прохладный и свежий. Летний муссон несет запах цветущих водорослей, не самый приятный, но навевающий воспоминания о временах, когда я чувствовала этот запах раньше. Запахи, они вообще сродни шкатулке со старыми фотографиями. Стоит несколько раз нанести на себя духи перед свиданием с одним человеком и все, он навсегда получил ящичек в шкатулке памяти, и непременно напомнит о себе, когда ты найдешь почти пустой флакончик, разбирая старый шкаф.

Запах воды залива вызывает в голове воспоминание о воздушных змеях. Раньше на этой набережной проводили целые фестивали, или что-то вроде этого, что не знаю, я никогда не участвовала. Но как красиво это было, небо над песком заполнялось причудливыми птицами оранжевого, желтого, синего и многих других цветов.

Сейчас здесь кроме меня никого, за этим я и пришла. Даже в изолированном городе, где осталось около пары тысяч жителей, всё равно временами хочется побыть одному.

Три года назад казавшийся всем обычной простудой вирус набрал необычайную силу, и пока во всей стране еще недоумевали, зачем носить маски, а в странах, где находились зараженные, очаги купировали и быстро справились с распространением, Санкт-Петербургу не повезло. Все происходило постепенно, а тот день, когда мы с подругами обсуждали в кафе наше будущее, условно можно назвать днем «до». На Дворцовой проходил концерт малоизвестной группы, а девушка барабанщика за неделю до того дня вернулась из одной из тех стран, что закрыли границы из-за опасности распространения. Вернулась девушка такой же, как и была, только горло немного першило после возвращения, что было списано на акклиматизацию и сверхчистый воздух того района, где она жила в общежитии.