– Ваши соображения, Сохос, представляются обоснованными, – согласился с инженером Лэймос после нескольких секунд размышлений. – Прошу вас, изложите всё подробнейшим образом и перешлите доводы и расчеты на рассмотрение Главного технического совета. Всё это нужно тщательным образом проанализировать, прежде чем корректировать проект.

– Хорошо, через два дня я предоставлю необходимую информацию, – кивнул в ответ Сохос Торр.

За обсуждениями различных вопросов незаметно промелькнули четыре айголианских часа.

После совещания Лэймос наскоро перекусил в одном из небольших кафе, расположенных в здании Совета континентов. После обеда он уединился в своем кабинете. Нужно было подготовиться к следующему совещанию, касающемуся финансовых вопросов обеспечения проекта.

Второе совещание, как и первое, было достаточно долгим и продлилось более трех часов. Уставший, опустошенный от бесконечного вала вопросов и проблем, Лэймос решил немного отдохнуть в рекреационной зоне, расположенной неподалеку от кабинета.

Пространство зоны отдыха было оформлено как имитация кусочка глубокого, когда-то синего айголианского неба. Подсветка была сделана столь искусно, что возникала полная иллюзия, что находишься под открытым небосводом; что через мгновение над головой пролетит стая птиц, что верхушки деревьев качнет налетевший откуда-то ветер, что донесутся далекие звуки живой природы.

Но всё это было лишь иллюзией. До открытого пространства над головой было более ста метров скальных пород. Да и открывающееся небо было уже не синим, а темным, почти черным, и на этом фоне мерцали бесчисленные звезды и горела ближайшая к Айголь звезда Нэя – айголианское солнце.

Лэймос любил смотреть на растения. Вся зона отдыха была засажена цветами, привезенными и высаженными здесь, в помещении Совета, почти со всех концов огромной планеты. На поверхности Айголь уже не осталось ничего подобного, а здесь, на глубине, благодаря искусственному освещению и орошению, всё цвело и благоухало.

Лэймос не заметил, как слегка задремал. На мгновение мир стал нелогичным, нереальным, чуть тревожным в своей нереальности. Очнулся он от зуммера, исходившего из телефона на его руке. Это звонила, как и обещала, Нэйта. Лэймос вздрогнул от неожиданности, но через мгновенье уже улыбался своей подруге в микрокамеру смартфона.

– Привет! Не отвлекаю случайно? – голос Нейты был чуть уставший, с тонами грустинки, да и лицо тоже подтверждало усталость.

– Нет, я уже свободен. Ждал твоего звонка.

– Где мы встретимся?

– Давай в нашем любимом месте, – ответил айголианец, – не будем ничего изобретать. Я изобретал сегодня весь день, больше не хочу.

– Хорошо, через двадцать минут я буду на месте, – кивнула Нэйта, и на экране телефона появилась привычная заставка с древним красивым видом одного из замерзших к настоящему времени морей Айголь.

По всему подземному городу Вэйлен, в котором жили Лэймос Крэст и Нэйта Эолин, были разбросаны небольшие уютные ресторанчики, владельцы которых пытались перещеголять друг друга в оформлении своих детищ. В основном, конечно, они пытались имитировать в интерьерах исчезнувшие с лица планеты пейзажи: старинные кривые улочки экваториальных городов, увитые бурной растительностью, более строгие пейзажи умеренных широт или просто бескрайние дали некогда красивой, цветущей планеты.

В одном из таких заведений и познакомились Лэймос и Нэйта около двух лет назад. Айголианец часто вспоминал, как он впервые увидел за столиком, неподалеку от входа, красивую, стройную девушку, сидевшую за бокалом любимого напитка жителей планеты – катерно. А вот дальше в его памяти был провал. Как он ни пытался, так и не мог вспомнить, как подошел к Нэйте, какие слова говорил, как провожал ее до дома. Нэйта часто потешалась над ним по этому поводу: