Дети шли по извилистой тропинке, за каждым поворотом которой их ждали новые чудеса. Като с любопытством вертела головой по сторонам. Вот впереди показалось стройное дерево с необычными листьями. Все они были правильной круглой формы и блестели в свете утреннего солнца.

Подойдя ближе, Като потянулась к одному из круглых листочков, но Чиумбо перехватил её руку за запястье.

– Не трогай, мало ли что…

С последними словами мальчика, листок ощетинился по краям острыми иглами и мгновенно схлопнулся пополам, едва не задев палец девочки.

Като отдёрнула руку и вопросительно посмотрела на брата.

Тот лишь пожал плечами и ответил:

– Не надо быть такой любопытной к здешним растениям. Отец рассказывал, что на Священном холме много всяких странностей и диковин.

Тропинка резко свернула вправо и вывела наших путешественников на странную полянку с красной травой. Чиумбо остановился и задумчиво рассматривал необычную растительность, не решаясь сделать шаг вперёд. Затем оглянулся по сторонам, взял с земли сухую ветку и бросил её в красные заросли. Ничего необычного не произошло. Палка упала и примяла собой траву.

– Пойдём, – мальчик снова взял сестру за руку, и они зашагали по дорожке.

Примерно посередине полянки Чиумбо почувствовал головокружение и с тревогой посмотрел на сестру. Та глядела вперёд своими голубыми глазами и взор её казался затуманенным.

– Като, с тобой всё хорошо? – спросил мальчик и слегка встряхнул её за плечи.

Девочка моргнула один раз, глаза её просветлели, и она лишь кивнула своему брату.

– Трава ядовита! – слетела с губ Чиумбо страшная догадка.

В этот момент в голове мальчика послышался странный перезвон, будто сотни шаманских колокольчиков затеяли свою магическую песню.

– Ты слышишь? – обратился он к сестре.

– Колокольчики, – кивнула в ответ Като.

– Пойдём скорее. Эта красная трава пытается нас околдовать.

Он потянул девочку за собой, прочь от этой ядовитой травы.

– Дети мои, что привело вас сюда? – послышался знакомый женский голос за спиной.

Чиумбо и Като обернулись на звук и застыли. Перед ними стояла Ифе – их мама. Её белая нетела* была повязана вокруг шеи, а пёстрая кангу* скрывала туловище и ноги до самых щиколоток. Длинные и тонкие косички свисали на плечи женщины, а голубые глаза светились нежностью и любовью.

– Мама! – закричала Като и бросилась было к женщине.

Чиумбо схватил крепче за руку сестру, развернул её и привлёк к себе.

– Катёнок, нашей мамы больше нет. Я сам видел, как Интулва* призвал её к себе.

– Но наша мама тут, – пропищала Като.

Из голубых глаз девочки катились слёзы. Она просто не могла или не хотела верить, что их мамы больше нет.

Затем она взглянула брату в глаза и с полминуты смотрела на него. Като вдруг сделалась серьёзной, погладила Чиумбо по щеке и прошептала:

– Ты говоришь правду.

Девочка схватила брата за руку и сказала:

– Пойдём скорее отсюда…

Лицо женщины в пёстром кангу* вдруг сделалось злым. Скулы стали острыми, а глаза засветились красной ненавистью. Из приоткрытого рта показались клыки, а из уголков губ потянулась алая струйка.

Като и Чиумбо повернулись спиной к привидению и почти бегом припустились прочь.

– Если вы смогли отвернуться от собственной матери, то как вы посмеете перечить отцу?..

Впереди на тропинке стоял чернокожий мужчина в сером бурнусе* и охотничьим копьём в руке. На лице Дьюба была отцовская строгость и требование к послушанию.

– Ты не наш отец! – крикнул мальчик, зажмурился на мгновение, затем тряхнул головой и раскрыл глаза.

Призрак отца стал полупрозрачным и таял с каждой секундой. На лице мужчины в бурнусе* появилась злоба и ненависть, а ещё его взгляд выдавал что-то хищное и страшное. Через мгновение он растворился в воздухе, и наши отважные путешественники буквально вывалились с территории полянки с красной травой.