В Марсель мы вернулись к началу ужина и в ресторане оказались единственными. Мы уже заканчивали есть, когда в ресторане появилась вторая московская группа. После ужина вначале на палубе посидели, покурили да поболтали немного обо всём и ни о чём. Знаете, как это бывает: люди целый вечер о чём-то разговаривают, а потом вспомнить не могут о чём. Вот и у нас в тот вечер так же получилось. А потом пришли магаданки, мы спустились в музсалон, в баре на остаток бонов купили водки – и понеслась душа в рай.

Утром мы все с удивлением обнаружили, что «Армения» за ночь переместилась и стояла теперь рядом с другими, пусть и более мелкими, пассажирскими судами. Площадка, на которую прибывали автобусы, была практически напротив, стоило лишь пройти через таможню и пункт пропуска, где следовало предъявлять паспорт. Было удивительно, но ровно в девять наш автобус тронулся с места, и мы отправились на очередную экскурсию – «Марсель и его окрестности». Удивительным оказалось то, что никто не опоздал. Значит, обещанные нашим группенфюрером строгости подействовали.

К Надежде подошёл Павел Васильевич, тот, который в Минморфлоте работал, и о чём-то начал её просить. Она стала совать ему в руку микрофон, а он от него всячески отбрыкивался, явно желая, чтобы она нас о чём-то проинформировала. Надежда ловко его обошла: взяла микрофон, в него всего одну фразу произнесла:

– Сейчас Павел Васильевич нас кое о чём любопытном проинформирует, – а затем тут же ему и вручила. Тому ничего не оставалось, как начать рассказывать:

– Я утром на палубу вышел, смотрю, нас из нефтяного терминала вытащили и в нормальный, пассажирский поставили. Пришлось капитана навестить. Тот мне доложил, что вчера генеральный консул Советского Союза лично посетил руководство порта и объяснил, что если «Армения» будет продолжать находиться на территории нефтеналивного терминала, то он, как лицо облечённое вполне определёнными правами и обязанностями, будет вынужден обратиться в международную организацию по надзору за безопасностью морских перевозок, а затем подаст в международный суд иск о возмещении ущерба, понесённого нашей страной из-за нахождения пассажирского судна в ненадлежащем месте. Те тут же ручки вверх подняли и в течение ночи нас перебуксировали. У меня возник вопрос: из-за чего, собственно говоря, всё это произошло? Помните, как нас мариновали в Неаполе в знак протеста против выдворения из СССР итальянского дипломата, уличённого в противозаконной деятельности?

Он внимательно оглядел весь автобус и, убедившись, что все это помнят, продолжил:

– Так вот, тогда же на месте преступления были задержаны и два французских дипломатических сотрудника, объявленных персонами нон грата. Вот руководство марсельского порта, само или науськанное кем-то, и решило таким образом показать, что они возражают против действий советского руководства, пусть и вполне законных. Но этот номер у них не прошёл.

Он поклонился нам, передал микрофон Надежде и с чувством выполненного долга отправился на своё место.

День был солнечным и довольно жарким. Мы все были одеты почти по-летнему, многие мужчины так вообще в майках с короткими рукавами. Правда, предусмотрительные дамы набрали с собой сумок с тёплой одеждой, благо их в руках таскать не надо. А вот Марсель, который гид, нас удивил. Хоть вместо вчерашнего пальто на нём теперь и был надет длинный плащ из какого-то непромокаемого материала, но плотные брюки и пуловер, видневшиеся из-под плаща, воскресили в моей памяти картины Отечественной войны 1812 года. Очень уж теплолюбивый народ эти французы. Удивительно даже, как они умудрились половину Канады колонизировать.